Голос зверя. Дикая история хеви-метала

В полной противоположности обычному подходу группа заработала репутацию, отказавшись от концертов. Заявив, что обычные клубные площадки слишком малы для их сценического шоу, они отклонили большинство предложений. Тем не менее парни гастролировали по Америке и Европе, претендуя на звание самой большой независимой металической группы в мире, что немного похоже на то, чтобы претендовать на звание крупнейшего автора комедийных книг в истории хеви-метала в мире… Однако они также гастролировали с такими заслуживающими доверия группами разогрева, как Metallica и Slayer[103].

В то время Venom не воспринимались всерьез. Но, что гораздо важнее, Venom не воспринимали самих себя всерьез. У них было гедонистическое отношение – они побуждали слушателя подписывать пакты с дьяволом, чтобы мы могли присоединиться к их партии. Песня «Teacher’s Pet» заканчивается хрипловатым припевом из традиционной народной мелодии «Get your tits out for the lads», любимой викариями и девицами-тетушками. Не все уловили эту деталь. Хардкор-панк-группа Black Flag выступила на разогреве Venom в Нью-Джерси. Фронтмен Flag Генри Роллинз разорвал их на части в своем гастрольном дневнике «Get in the Van»:

«Venom слабы. В них все слабо. Они даже играть не умеют. У них была куча роуди (дорожная команда), чтобы все делать. Слабые, слабые, слабые. Я бы хотел почаще играть с гребаными „хеви-металическими“ группами. Было весело раздавить их. Это все огни и макияж. Какая фигня. Venom отстой. Они полны дерьма. Какая плохая шутка. Они не потеют и, наверное, даже не трахаются».

Он призывал Spinal Trap, говоря: «Я ожидал, что они в любую секунду перейдут на Sex Farm Woman». Увы, этим сравнением молодой Хэнк, оказывает себе медвежью услугу, потому что он сильно упустил суть – Venom были настолько язвительными, что они почти навсегда повредили свои щеки (игра слов с названием группы, которое переводится как «яд». Теперь можно смеяться. – Прим. ред.). Хотя это и устраивало Venom, их звучание не переросло в блэк-метал, который они вдохновили. Что в значительной степени хорошо, потому что отсутствие чувства юмора у второй волны блэк-метала делает его уникально привлекательным[104].

Первая волна блэк-метала – это классификация с обратной силой. Venom придумали термин, чтобы выделиться из остального метала, как уникальный аргумент в пользу продажи, но, как и «хеви-метал», термин «блэк-метал» не был воспринят с энтузиазмом. Эти категории были исправлены гораздо позже.

Venom можно проследить как прямое, явное влияние на всех, кто создавал мрачный экстремальный метал в начале восьмидесятых – Metallica, Slayer, Possessed, Voivod, и они передали факел блэк-метала группе, которая должна была развивать звучание блэк-метала до неузнаваемости: Bathory.

Venom были первыми, но гораздо большее влияние на стиль и общее представление современного блэк-метала оказали люди, живущие по соседству с его духовным домом в Норвегии. Шведская группа Bathory была преимущественно проектом одного человека – вокалиста и гитариста Куортона (известного своей бабушке как Томас Форсберг). Впервые они появились в сборнике «Scandinavian Metal Attack» в 1984 году, и крайность двух их треков оказала огромное влияние, вызвав поток писем фанатов. Перезаписанные для одноименного дебютного альбома, треки стали тяжелее и быстрее, а альбом в целом представляет собой ранний образец современного блэк-метала. Следующие два альбома – «The Return» 1985 года и альбом 1987 года «Under the Sign of the Black Mark», развили это звучание до такой степени, что «Under the Sign of the Black Mark» стал единственным величайшим блэк-металическим альбомом всех времен[105].

Образ Куортона невероятен: на фотографиях он дышит огнем, одет в рваную одежду и украшен ожерельем из куриных костей. Его копировали бесконечно.

Bathory придала легитимность концепции групп из одного человека в блэк-метале[106]. Хотя он действительно использовал других музыкантов, в частности Йонаса Окерлунда, который играл на ударных в записях «Scandinavian Metal Attack», прежде чем уйти, чтобы продолжить успешную карьеру в качестве режиссера[107], на обложке первых записей Bathory было имя только Куортона, и мысль о том, что это был только он, прижилась.