Голоса

В том смысле, что откладываю, то есть складываю, оружие. А может, ошибка в том и заключается, что мы думаем, будто оружие нельзя складывать, разве не так, сказала я. Может, нас обучили неправильной грамматике и лучше оставить оружие воюющим? Людей безоружных такое множество, он в одиночестве не останется. Он сказал: возможно; а я сказала, что наш разговор смахивает на таблицу глагольного спряжения, и тогда рассмеялся он, коротко и грубо. Потом он спросил, знаю ли я, как шумит время. Нет, ответила я, не знаю. Но это же просто, возразил он, достаточно сесть ночью в постели, когда не можешь уснуть, и ждать с открытыми глазами, и через некоторое время услышишь, это как далекий рев, как дыхание зверя, пожирающего человека. Он не мог бы рассказать подробнее об этих ночах, время у него есть, и у меня никаких дел, кроме как слушать его, сказала я. Но он уже думал о другом, он упустил необходимое звено, чтобы следить за нитью разговора; сам он в этом звене не нуждался или предпочел о нем умолчать. Но я его не останавливала: никогда и ни при каких обстоятельствах не следует перебивать, и потом - мне не понравился его голос, пронзительный и иногда переходящий в шепот. Дом очень большой, сказал он, и старинный, мебель - моих предков, чудовищная мебель в имперском стиле с ножками в форме лап. Протертые ковры и портреты угрюмых мужчин и надменных несчастливых женщин с чуть выпяченной нижней губой. Знаете, почему их рот приобрел эту странную форму? Потому что горечь прошедшей жизни проступает на нижней губе и оттягивает ее. Эти женщины проводили бессонные ночи рядом с недалекими, не знавшими нежности мужьями, и они, эти женщины, тоже лежали в темноте с открытыми глазами, копя обиду. В гардеробе, смежном с моей спальней, все еще лежат ее вещи, те, что она оставила: обмякшее белье на табуретке, золотая цепочка, которую она носила на запястье, черепашья заколка для волос. Письмо - на комоде, под стеклянным колпаком, там когда-то хранился огромный швейцарский будильник. Этот будильник я сломал в детстве, я тогда болел, никто ко мне не поднимался - помню, словно это было вчера. Я встал и вытащил будильник из-под его купола, он тикал устрашающе, я отсоединил крышечку с нижней стороны и методично разбирал механизм до тех пор, пока вся моя постель не оказалась усыпанной его зубчатыми детальками. Если хотите, могу вам его прочесть - письмо, я имею в виду, - да что там, я помню его наизусть, я читаю его каждый вечер: "Фернандо, если бы ты только знал, как я ненавидела тебя все эти годы…" Это начало; о продолжении нетрудно догадаться, стеклянный колпак хранит ненависть, густую и концентрированную.

Потом он перепрыгнул еще звено, но в этот раз мне показалось, я уловила связь, он сказал: а с Джакомино теперь что? кем он стал? Уже мужчина, где-то он сейчас. Тогда я спросила, не пятнадцатым ли августа датировано письмо, я как-то это почувствовала, а он сказал, что да, как раз годовщина, и он отпразднует ее как должно, вот уже и орудие празднования приготовлено, оно перед ним на столе, рядом с телефоном.

Он замолчал, я подождала, не скажет ли он еще что-то, но он не говорил. Тогда я сказала: дождитесь следующей годовщины, Фернандо, попробуйте подождать еще год. И сразу поняла, какая нелепая вышла фраза, но в тот момент мне в голову не пришло ничего другого, я говорила, просто чтобы говорить, - и потом, важна ведь сама мысль. Сколько я наслушалась всяких звонков, всех сортов, с самыми абсурдными обстоятельствами, но, может быть, именно тогда, в тот раз, дала сбой моя обычная профессиональная находчивость, и я сама почувствовала себя потерянной, словно вдруг ощутила потребность в ком-то, кто выслушал бы меня и сказал бы мне добрые слова. Это продолжалось мгновение, он не отвечал, и я сосредоточилась: я уже знала, что могу ему сказать, я могла поговорить о микроперспективах, и я о них заговорила. Ведь в жизни бывают разные виды перспектив: так называемые масштабные перспективы, которые все считают первостепенными, и те, которые я называю микроперспективами - положим, менее существенные, но раз уж в мире все относительно, раз природа распорядилась, что существуют орлы и муравьи, почему бы, спрашивается, не жить, как муравьи, микроперспективами. Да, именно микроперспективами, повторила я. Он нашел мое определение забавным, но спросил, что же это такое - микроперспективы, и я принялась подробно объяснять. Микроперспектива - это образ жизни, понимаете? Скажем так: это форма концентрации внимания, всего внимания, на мелком моменте жизни, моменте ее будничного течения, как если бы он был самым важным на свете. Но необходима и ирония, следует помнить, что это совсем не самое важное и что все относительно. Помочь здесь могут составление списков, ведение дневника, жесткий режим - и чтобы никаких послаблений. Микроперспектива- это конкретный способ сосредоточиться на конкретных вещах.

Мне показалось, я его не слишком убедила, но у меня и не было такой цели. Я прекрасно понимала, что не открываю