Голоса Америки. Из народного творчества США. Баллады, легенды, сказки, притчи, песни, стихи

Главный окинул всех глазом и выбрал среди белых рабочих великана ростом почти с Джона Генри.

— А ну-ка, Малютка Билл, — сказал ему главный, — ступай с буром в обнимку за Джоном Генри в тоннель. Тебе выпала честь быть его шейкером!

Что ж, Малютка Билл только рад был поработать шейкером у такого славного молотобойца. Он рассказал Джону Генри, как собирались вручную пробить этот великий тоннель. В те далекие времена никто еще не знал, что такое буровая машина.

Сразу две бригады принялись за дело с противоположных концов горы. Впереди шли молотобойцы, вонзая в твердую породу острие стального бура. Они пробивали дыру, в которую потом закладывали динамит, и взрывали скалу. Получался узкий тоннель — главный. Потом бурили пол «главного» тоннеля и динамитом расширяли его до нужных размеров, чтобы через тоннель мог пройти поезд.

Железнодорожная компания Ч. и О. очень спешила со строительством великого тоннеля Биг–Бенда, потому-то и начали пробивать гору сразу с двух концов. Обе бригады должны были встретиться в середине горы.

Малютка Билл сказал Джону Генри, что прокладка тоннеля — работа тяжелая. От керосиновых баков, освещающих путь, такая гарь и чад, что нечем дышать. А пыль! И от взрывов и от крошившейся породы под острием бура.

Но Джон Генри только посмеивался на все это, продолжая ползком пробираться вперед по главному тоннелю и вгрызаясь все глубже в скалу.

Шутки ради Джон Генри придумал даже новые слова для своей песни:

Мой бедный помощник,
мне жаль его.
Мой бедный помощник,
мне жаль его.
Мой бедный помощник,
мне жаль его.
Каждый день, каждый день
уносит одного.

Каждый из тысячи, кто пробивал великий Биг–Бенд, слышал про Джона Генри. Он был знаком почти всем.

Когда бурильщики выползали из главного тоннеля наружу, спасаясь от очередного взрыва, они все, как один, говорили, что Джон Генри бьет своим молотком до того сильно и быстро, что молоток Малютки Билла не всегда успевает трясти и повертывать стальной бур и тот, перегреваясь, начинает иногда плавиться.

Малютке Биллу дали совет: запасти дюжину бочек льда, чтобы охлаждать бур и не дать ему плавиться. Да что там бочки со льдом, ему приходилось запасать и молотки, чтобы менять их по нескольку раз на день, так как в руках Джона Генри они слишком быстро перегревались и тоже делались мягкими, словно воск.

Когда любопытные зрители подходили к тоннелю, они просто пугались. Им казалось, что вся гора сотрясается до основания и буйный ветер в четком ритме врывается в глубь тоннеля. А что, если это надвигается землетрясение? Однако бурильщики объясняли, что всего–навсего это разносятся удары молота в руках Джона Генри по головке стального бура.

Все, кто работал на великом Биг–Бенде, гордились Джоном Генри. Он делал своим молотком все, что может сделать молотком человек.

И главный строитель тоже гордился им. Он тут же позвал Джона Генри, когда на Биг–Бенд заявился однажды инженер предлагать новую, невиданную доселе машину — паровой бур. Она работала на пару и могла заменить трех молотобойцев и трех бурильщиков сразу.

Услышав о таком чуде, Джон Генри рассмеялся. Громкие раскаты его смеха сотрясали воздух, и теперь настала очередь тех, кто работал в тоннеле, перепугаться, что надвигается землетрясение. Они выскочили из тоннеля наружу, чтобы посмотреть, что случилось. А узнав, что говорит инженер про новую буровую машину, они посмеялись вместе с Джоном Генри.

Почему? Да потому, что кто-кто, а они знали, что Джон Генри может справиться с работой не трех, а четырех бурильщиков, вот как!

Тогда инженер рассердился и вызвал Джона Генри на состязание. Выбрали самую крепкую скалу, которую отовсюду было хорошо видно. Малютка Билл отобрал лучшие стальные буры, некоторые длиной даже больше двадцати футов. Собралось много народу, пришла и жена Джона Генри — Полли Энн — в нарядном платье.

Джон Генрш потребовал двадцатифунтовьш молоток. Он привязал к его рукоятке бант я запел:

Человек — только человек,
Но, если мне не одолеть
Твой паровой бур,
Пусть я умру с молотком
в руке.

Главный поставил Джона Генри по правую сторону горы, а инженера с его паровым буром -— по левую. Потом вскинул ружье и выстрелил. Состязание началось.

Отбойный молоток вписывал дугу вверх, за плечо, потом, со свистом разрезая воздух, снова вниз — бум! по головке стального бура. И снова вверх, сверкая словно комета, через плечо, за спину и снова вниз. Вверх–вниз, вверх–вниз. Джон Генри работал и пел:

Мой молоток звенит–звенит,
А сталь поет–поет.
Я выбью в скале дыру, дыру,
Эгей, ребята, в скале дыру,
Я выбью в скале дыру.