Голоса из подвала

Он шел по городу-призраку, а потом бежал рысцой настолько быстро, насколько позволял вывих. Он знал, что никогда не расскажет родителям ни про бывшего футболиста, ни про пионерку.

Пусть пытают – все равно не расскажет.

На выходе из города Егора посетила тошнотворная мысль: живая статуя была сном, никто не спасал его, никто не убивал дядю Руслана. И на самом деле Егор до сих пор там, в ужасной квартире, впечатанный в бетон щекой, и что-то тяжелое ерзает на нем, дышит в ухо, стонет и приговаривает, адская боль терзает прямую кишку, слезы обжигают щеки, слюна капает с разодранных губ.

Хватит! – Спасенный Егор мотнул головой и рванулся прочь.

Пускай все закончится так:

Далеко позади, охраняя поселок, стояла девочка-пионерка. Однажды кто-нибудь да заглянет в полый постамент под ее ногами и найдет там не только сигареты. Но пока поселок не ждал гостей. И пионерка салютовала луне окровавленным протезом.

– Иногда истории могут спасти жизнь…

– Иногда они помогают принять неизбежное…

– Показывают тропинку, по которой можно уйти от реальности…

– Спрятаться, спрятаться, скрыться!..

– Мальчику нужно спрятаться…

– Спрятаться, спрятаться, скрыться!..

– Мальчику нужно притвориться…

– Сделать вид, сделать вид, притвориться!..

– Что он не такой, каким его считают…

– Что ему не нужны таблетки…

– Иногда истории учат…

Задание на дом

За шесть лет работы учителем Лена Гаврилова встречала очень разных ребят – и всегда говорила, что каждого из них есть за что любить. Но этот, конкретно этот…

Мальчик был странный.

Стоило ему войти в класс, как неугомонные дети разом затихли, позабыв про все свои неотложные дела. Никто ни у кого не списывал в спешке домашку, не катал шарики из бумаги, не визжал от щекотки, не смеялся и не шушукался. Макс Ветров прекратил щипать соседа по парте, и даже Галя Гришина в кои-то веки сама отложила в сторону мобильник, не дожидаясь, пока Лена выскажет ей отдельное персональное. В полной тишине двадцать пар глаз уставились на новенького, и она могла бы поклясться, что еще ни одного новичка этот класс не встречал таким образом.

Седьмой «Б» не проявлял в отношении Паши Корнилова понятного любопытства – седьмой «Б» насторожился. Как стая зверей при виде забредшего на их территорию чужака.

Нечто похожее испытывала и сама Лена. Легкую неприязнь. Жалость, как к неухоженному щенку-дворняге. И еще опаску – вдруг укусит?..

– Знакомьтесь, ребята. Это Паша. Отнеситесь к нему хорошо, как вы умеете. – Она сказала то, что обычно говорила в подобных случаях, но на этот раз привычные слова звучали фальшиво. – Паша, сядь на свободное место…

Паша Корнилов направился к пустующим задним партам, провожаемый взглядами новых одноклассников. Спокойный – не столько шел, сколько плыл по течению. Невысокий для своих лет, бледный, темноволосый и темноглазый. Из-за сросшихся над переносицей бровей казалось, что он хмурится. Движения Паши были неторопливыми, но не такими, как у «солнечных» детишек, с которыми Лене иногда приходилось иметь дело. Он не выглядел заторможенным, не спал на ходу. Лена подумала об этом уже во время урока, когда показывала ребятам из «Б» документальный фильм про животных. На экране лисица учила свое потомство охотиться. Возле норы полузадушенный грызун пытался уползти, скрыться от неминуемой участи, а несколько лисят, стелясь по земле, окружали свою жертву.

Паша Корнилов двигался так же, как они, – с ленивой грацией хищника.

Потом у Лены были другие уроки и другие дети. Классные журналы, отчеты, учебные планы. В следующий раз биологию у седьмого «Б» предстояло вести только в пятницу, и про Пашу с его лисьими повадками Лена напрочь забыла.

До вторника.

Во вторник она заглянула в школьную столовую, а на обратном пути задержалась у рамы металлодетектора – рисковала не успеть к звонку, но как же не перекинуться парой слов с Витей Молдаванином?

– Здрасьтеленатольевна! Здрасьте! Здрасьте, здрасьте, здрасьте…

Мимо промчалась стайка старшеклассниц. Лене они напомнили суетливых галок. Им навстречу, в направлении выхода, шла библиотекарь баба Надя.

– Спокойнее, пигалицы, тетку не снесите!.. Добрый день, Леночка.

– Добрый, Надежда Васильевна. – Лена знала бабу Надю еще с тех пор, когда сама здесь училась. Уже тогда ее прозвали Тортилла, потому что уже пятнадцать лет назад баба Надя казалась большой и древней, как черепаха.

– Привет, Ленуца. Как жизнь молодая? Вся в трудах?

Молдаванин, скучая, теребил в руках черный пенал служебной рации.

– Здравствуйте, Виктор, – ответила она, пряча улыбку.

– Ух, какие мы серьезные! Вишь, брат, как? – блеснул Витя коронкой на зубе, обращаясь к проходившему мимо пятиклашке. – Бегом на урок давай. У тети Лены не забалуешь…