Голоса из подвала

На душе стало спокойнее. Идя по коридору в свой класс, Лена думала, что, пожалуй, плевать на Маринкино мнение – Витя ведь действительно хороший парень. Простой, но надежный. И не беда, что работа у него не бог весть какая престижная. Ей ли нос воротить?..

Она прошла через ряды пустующих парт к учительскому столу, включила лампу. Села там, изучая – в который раз – документы Корнилова. Было в них что-то, что вызывало беспокойство.

Спустя полчаса – она отметила время на циферблате мобильника – пришло сообщение от Молдаванина: «Прибыл, жди». Видимо, Корнилов-старший явился. Лена глянула в сторону приоткрытой двери – и точно, пару минут спустя раздались неторопливые шаркающие шаги, в слабом свете замельтешили по полу рекреации тени.

В дверь негромко постучали, в комнату заглянул незнакомый мужчина в простых серых брюках и шерстяном свитере.

– Добрый вечер.

Она присмотрелась к человеку внимательнее: среднего роста, коренастый, аккуратные черные усы, седина в волосах, темные глаза на маловыразительном лице – сын многим походил на отца.

– Здравствуйте… Что-то вы припозднились, – вздохнула Лена.

– Извините, работа. Хорошо хоть сторож пустил. Так вы, значит, Елена Петровна? – Мужчина казался несколько смущенным.

Впрочем, каково было бы ей на его месте?

– Анатольевна. Знаете… – Лена заглянула в блокнот, чтобы самой не ошибиться. – …Сергей Николаевич, нам надо серьезно поговорить.

– Для этого я здесь, – он улыбнулся. – Можно присесть?

– Разумеется. Разговор будет, наверно, долгим, – начала Лена. – Вы уже обсуждали с сыном случившееся? Как он объясняет свои действия? Откуда у него такая агрессия?

– Так, перекинулись парой слов. Он у меня парень неразговорчивый.

– Что да, то да… Зато сочинения здорово пишет, – съязвила Лена.

– А что не так с его сочинением?

– Ну… – Она порылась в бумагах. – Я вряд ли сейчас найду… Однако конфликт возник не на пустом месте.

– Над сыном смеялись.

– Это нормально. Седьмой класс, дети… Но он ведь сломал мальчику руку! Вы бы видели…

Отец Паши задумчиво облизнул верхнюю губу. Лена подивилась длине его языка – показалось, что он вытягивался как у собаки. Не к месту вспомнился пошлый анекдот про невзрачного парня, окруженного влюбленными в него дамочками: «Почему меня девки любят? Не знаю, – сказал он и облизнул лицо».

– Как это произошло?

– А? Ну… – она, конечно же, сбилась с мысли. Стала вспоминать, о чем рассказывала Марина. – Это было задание на дом… Простейшая свободная тема! «Кем бы я хотел стать» или что-то в этом роде. Марина Витальевна, она ведет в седьмых русский и литературу, собрала тетради в начале урока и зачитала несколько работ, выборочно.

– И что же?

– Ваш сын написал, что он желает стать… зверем.

Лена подождала реакции. Мужчина молча пожал плечами.

– Написал, что мечтает охотиться по ночам, убивать травоядных и пожирать их, – продолжила она, делая ударения на словах «охотиться», «убивать», «пожирать».

Но гость вдруг рассмеялся:

– У мальчишки переходный возраст! Он мог написать, что хочет стать индейцем. Может, книжек про чингачгуков перечитал?

– Сергей Николаевич… В случившемся нет ничего смешного.

Тот нахмурился. Лена только сейчас заметила, какие у него густые, кустистые брови. У Паши ведь такие же – весь, весь в отца. «От бровей до кончика хвоста», – мелькнула глупая мысль.

– Так его спровоцировали на драку?

– Максим Ветров посмеялся, как и вы только что. Гавкнул, изобразил собаку. А Паша бросился на него, каким-то образом сломал мальчику руку, а еще…

– Что «еще»? Выкладывайте, чего уж там. – Корнилов-старший вновь коротко хохотнул, словно бы услышав что-то забавное. Хриплый, горловой смешок заставил Лену вздрогнуть и бросить быстрый взгляд на дверь – там ли еще Витя? Стоит ли рядом, за углом, прислушивается к разговору? Она надеялась, что да.

– А еще покусал. Серьезно покусал: Ветров в больницу попал с травмами. А ваш Паша просто встал и ушел как ни в чем не бывало.

Мужчина молчал, уставившись в пол. Лена тоже. Она сказала еще не все, но предоставила родителю возможность переварить информацию. К тому же ей и самой была нужна передышка, чтобы справиться с нервами. Наконец Сергей Николаевич поднял на нее глаза – удивительное дело, его зрачки чуть отливали серебром в своей черноте – и тихо сказал:

– И что же дальше?

– Вам грозит серьезное разбирательство. Вся школа на ушах, таких прецедентов у нас еще не случалось… Даже самые опытные работники ничего подобного не могут припомнить.

Она вспомнила Тортиллу. Библиотекарша работала в школе больше, чем Лена жила на свете, навидалась всякого – малолетних наркоманов из неблагополучных семей, избалованных нуворишей, считавших себя круче любого учителя, юных гопников и рэкетиров, отнимавших у первоклашек карманные деньги. Но даже баба Надя, услышав о том, что случилось с Ветровым, перекрестилась, даром что всегда кичилась сохранившимися с советских времен идеалами и в Бога не верила.

– Милиция?

«Полиция», – подумала Лена, но поправлять мужчину не стала. Сторож, милиция – Корнилов-старший словно из прошлого века сбежал вместе со своими старомодными свитером и штанами.