Голоса из России. Очерки истории сбора и передачи за границу информации о положении Церкви в СССР. 1920-е – начало 1930-х годов

Наконец, когда стали известны имена Епископов, призванных им в Синод, в капитуляции М[итрополита] Сергия перед Сов[етской] властью не могло быть больше сомнений. В Синод вошли: Арх[иепископ] Сильвестр – быв[ший] обновленец, Арх[иепископ] Алексий Хутынский, быв[ший] обновленец, назначенный на Петроградскую кафедру от живой церкви после казни Митр[ополита] Вениамина, Арх[иепископ] Филипп – быв[ший] беглопоповец, т. е. переходивший из Прав[ославной] Церкви в секту «беглопоповцев», Митр[ополит] Серафим Тверской – человек, о связях которого с ГПУ знала вся Россия, которому никто не верил. Вслед за таким составом Синода начались такого же характера и новые Еписк[опские] хиротонии и назначения: Сергий Зенькевич, Владимир Горьковский и др[угие] – быв[шие] обновленч[еские] протоиереи – были рукоположены во Еп[ископы]; Еп[ископы] Артемий Ильинский, Назарий Андреев, Мелхиседек Паевский, Матфей Храмцов и др[угие] – тоже быв[шие] обновленцы и жившие на покое – были назначены на Епарх[иальные] кафедры. С другой стороны, началось увольнение на покой ссыльных Епископов. В атмосфере все растущего недоверия вышла наконец в VI–27 г.[528] знаменитая декларация М[итрополита] Сергия. Казалось, карты были открыты – М[итрополит] Сергий капитулировал перед ГПУ, принял все условия «легализации» и ныне последовательно проводит их в жизнь. Цитатель Православия – Патриарший Престол – была в руках врагов Церкви, борьба с Церковью идет не только извне, осуществляется не только теми, кто носит мундир ГПУ и партийный билет, но и изнутри – теми, у кого на груди панагия и крест, кто ходит в монашеских рясах и Епископских мантиях. Немногим раньше издания декларации М[итрополита] Сергия – М[итрополит] Петр был снова арестован и содержался теперь в Тобольск[ой] тюрьме. Одновременно и М[итрополит] Кирилл был отправлен в ссылку в Турух[анский] край. В атмосфере все растущего недоверия к М[итрополиту] Сергию – церк[овное] сознание искало авторитета, на который могло бы опереться в своем суждении о происходящем, но наибольшие авторитеты были вне сферы досягаемости – М[итрополиты] Петр и Кирилл, – остальные же Епископы предпочитали молчать и ожидать дальнейшего.

Первые месяцы существования «легализованного» церк[овного] Управления протекали под знаком колоссальных перемещений личного состава Иерархии. М[итрополит] Сергий осуществлял ясно принцип Тучкова: ссыльные Епископы в большинстве увольнялись на покой, возвращающиеся из ссылок за отбытием срока или вообще «мало надежные», с точки зрения Сов[етской] власти, назначались на кафедры на далекие окраины. Что же касается наиболее известных, влиятельных кафедр и центральных кафедр, то туда назначались либо новые люди, либо те, кто во всеуслышание выражал свою готовность на принятие всех условий и на верность принципам декларации М[итрополита] Сергия, т. е. принципам услужения Сов[етской] власти.

Как же реагировал Епископат на все это? Основное настроение – это была растерянность. Все молчали и молчат и ждут чего-то, сами не зная чего. Сперва группа Епископов, духовенства и мирян из разных Епархий (Петербург, Харьков, Воронеж, Киев, Ярославль и т. д.) пробовали обращаться к М[итрополиту] Сергию с протестами, мольбами, убеждениями, но когда стало очевидным, что М[итрополит] С[ергий] не обращает на все это никакого внимания, продолжая укреплять свои позиции, – все замолчали.

Большинство Епископов старалось отойти вообще в сторону, устраниться от всяких дел и от сотрудничества с М[итрополитом] Серг[ием]; уходы на покой, отказы от назначений – стали обычным явлением. На эту же точку зрения бойкота и пассивного сопротивления стала и вся масса ссыльных. Они, не скрывая, формулировали свой протест, свое негодование, но в интересах Церкви считали вредным начинать внутр[еннюю] борьбу с М[итрополитом] С[ергием].