Голоса на обочине (сборник)

Вопрос ещё тот у бригадира. Рассказывает:

– Когда-то получил квартиру на заводе, трёхкомнатную. Всё было нормально. Но сын женился. Родилась двойня, радости через край.

Пока моя жена была жива, всё как-то по-человечески было.

Хоть и две женщины на кухне, а войны не было. Какая война? Всё на себе жена несла, все заботы по готовке, по постирушке. Умерла она. И началось! Дошло до того, что готовить еду стали отдельно. Так сноха захотела. Сам стирать себе начал.

А тут перепутал кастрюли, и сноха отчитала, как школьника.

Рассказывает Василий Егорыч, губы у него дрожат.

– Саш, – говорит он мне, – я ж ничего сделать не в силах.

Только ты можешь, завод – то есть.

Шмыгает носом, того гляди расплачется герой труда.

– Дайте мне самую маленькую комнатушку где-нибудь, полгода до пенсии осталось. Или даже койку в общежитии – согласен. А то выйду на пенсию – никто мне уже не поможет. Стыдно просить, а куда мне деваться?

Сидим, чешем затылки. Что делать? Нету на поверхности решения вопроса. Ни под какие льготы не подходит бригадир Рябинин. Потому как уже получал в своё время на заводе квартиру.

– Ладно, – говорю, – Василь Егорыч, – дай нам недельки две на проработку вопроса.

Вышел он. Не успели мы вздохнуть свободно, входит бывший диспетчер гаража Мария Василенко. Энергичная, розовощёкая. Моя ровесница, чуть даже помоложе. Села за стол притихшая, непривычно сдержанная.

– Слушаем вас, Мария Петровна, – говорю ей академично. – Что у вас?

– Вот именно, у нас. У нашей семьи!

На глазах её – слёзы. А я слёз не могу видеть, никак…

– Ну что вы, Мария Петровна? Говорите по сути, – голос председателя заводского профсоюзного комитета, кажется, её успокаивает. – Говорите, какая проблема?

– Проблема такая! – нервно произносит Мария Петровна и бухает: – Муж у меня – сволочь!

Воцаряется тишина.

Первым подаёт голос секретарь парткома:

– И что теперь?

– Верните мне мужа!

– Откуда вернуть? – наводит мосты секретарь.

– Оттуда. Он ушёл к другой. К этой, Элеоноре Заплаткиной, заведующей нашей заводской столовой.

Мы невольно с профсоюзным боссом Лидией Петровной переглядываемся. Её кадры столовой. Она в ответе. Такой у нас с ней уговор.

– Ну, если он сволочь, то стоит ли?.. – подаёт голос Лидия Петровна.

Мария её перебивает:

– Вы пока бездетная, а мне как жить одной с двумя погодками? Я их ещё только в детский садик вожу. Детей надо растить, а он!.. Как я одна? Не подниму… Я и в день перевелась работать, убираюсь в гараже, специально из-за них. Ни родителей, ни родственников нет рядом. Мы оба из Ульяновской области приехали. Буду на каждый приём приходить, пока не вернёте мне мужа!

Рассказчик смолк, а я спросил:

– Вернули?

– Конечно, вернули. Не дали детям бедствовать.

– А как?

– Так! Мало рычагов, что ли? Этот её Виктор в очереди на повышение разряда стоял. А какое ему повышение в таком случае? Второе: Заплаткина ждала расширения своего жилья. Стояла в очереди на получение двухкомнатной. Ну и будет ждать ещё пятилетку, не менее – так ей и сказано было! Я ж говорю: завод был как государство в государстве. Рычагов воздействия хватало!

– Да, своеобразное государство. Не то, что нынешнее, – подал голос Сергей.

– А что? Когда кругом безотцовщина, лучше, что ли?

– Нет, конечно, но…

– Но… Мотай на ус. Без рычагов управления куда приедем?..

Какое-никакое, а оно было, местное самоуправление. И порядок был…

– Да уж, скорее, не самоуправление, а самоуправство, – возражает Сергей.

И тут же получает:

– Да, и это есть, но… Я только говорю, как было. У вас теперь своё…

…Видишь ли, у меня, когда я работал ещё начальником цеха, был заместитель, невзрачный на вид мужичок, а толк в нём был. Когда кто-нибудь начинал на что-то наводить критику, он тихо так и ядовито спрашивал: а сам-то ты что предлагаешь? Где выход? Коль знаешь, скажи, а лучше – сделай!.. Что тебе надо: рукавицы, ключи, калькулятор? А по-теперешнему времени он бы ещё добавил: компьютер?