Голоса океана

Погода сегодня идеальная – солнечная и тёплая, – течение направлено в нужную сторону, а ветер мягко подталкивает нас в сторону затянутых дымкой скал острова Блок. Я уже однажды бывала на острове Блок, но не помню с кем. С родителями и дедушкой? Помню, я ходила по вершине большого холма с яркими фиолетовыми и жёлтыми цветами и тощими деревцами, которые росли среди камней. А ещё я помню старый голубой пикап с шезлонгами в кузове, как мы ехали в нём по узким улочкам, а я смотрела на океан и пела: «О, вот и мы на острове Блок, в большом голубом пика-а-апе…»

Дедушка купил мне капитанскую фуражку, которую я носила каждый день. По вечерам мы ходили собирать ракушки, а с чердака я разглядывала самолёты.

И каждое лето после этого я хотела вернуться на остров Блок, но мы так туда и не добрались. Времени не было.

Я поняла, чему могу научить свою корабельную семью: пересказать им истории, которые Бомпи рассказывал мне.

Док и Коди только что выловили две рыбёшки, луфарей. Удача! Но мне не нравилось смотреть, как Коди отбивает и потрошит их. Впрочем, нам всем придётся этим заниматься. Это одно из правил. Я следующая на очереди, а я не хочу это делать.

Но утёсы острова Блок уже хорошо видны, луфари выпотрошены для обеда, а я голодна…

Глава 6 Улитки и бананы

У меня мозги уже скоро в бананы превратятся. Отец просто лежит, как улитка, не помогает никому, зато приказывает направо и налево. Софи повезло: её хотя бы родители не достают.

Дядя Стю сказал, что её взяли в путешествие только потому, что дядя Док пожалел сиротку. Да, вот так дядя Стю зовёт Софи – сироткой. Я хочу ему врезать, когда он так говорит.

Софи говорит про моих тётю и дядю, словно они её настоящие родители, хотя они удочерили её всего три года назад. Брайан говорит, что Софи живёт в мире снов, но, как по мне, это даже как-то круто. По крайней мере, она не сидит и не развешивает нюни из-за того, что она сирота.

Иногда я сам хочу стать сиротой, потому что мой отец – просто большой краб, а мама боится его и постоянно прячется в углу с печальным лицом.

Но, наверно, я не должен писать обо всём этом в дневнике-жевнике. Наверно, надо писать про путешествие и прочее всякое.

Оно началось. Ну, путешествие. Всё круто. Я думал, что мы застрянем на суше навсегда – Брайан каждый день придумывал всё новые списки. Этот парень очень любит составлять списки. И его отец тоже. Настоящая списочная команда.

Ничего не происходит, за исключением того, что лодка в самом деле плывёт, не даёт течи и не переворачивается. Пока.

Глава 7 Живность

Вчера вечером, когда «Странник» стал на якорь в гавани острова Блок, мы с Коди и Брайаном отправились на берег на шлюпке и прошлись по пляжу. Брайан очень беспокойный: осторожно подворачивает джинсы, чтобы они не намокли, отпрыгивает от накатывающихся волн и постоянно проверяет часы.

– Семь десять, – объявил он, а потом ещё через десять минут: – Семь двадцать, – и ещё через десять минут: – Семь тридцать.

– Слушай, прекрати уже, а? – сказал Коди. – Какая разница, сколько сейчас времени?

Брайан едва не споткнулся о камень, застрявший в песке, и отскочил от волны, разбившейся об этот камень.

– Нам нужно вернуться до темноты, – сказал он.

Коди посмотрел на солнце, висевшее в небе на западе.

– Знаешь, что? Мы и без часов сможем определить, когда начнёт темнеть!

– Ха, ха, ха, – сказал Брайан.

Навстречу нам шли две девушки.

– Эй, смотри-ка, живность! – сказал Коди Брайану.

– Где? Что?

– Тёлки, – сказал Коди, разглядывая девушек. – Тёлки.

Одна из представительниц «живности» встала перед Коди и мило улыбнулась ему.

– Эй, – сказала она.

– Эй, – ответил Коди.

– Ты, ну, это, не знаешь, сколько сейчас времени, а? – спросила она.

Её подруга покраснела и смахнула что-то с руки.

– Ха, ха, ха, – сказал Брайан, резко поднял свою кукольную руку и поднёс часы к лицу Коди. – Иногда часы бывают полезны, – добавил он.

Мы вернулись на «Странника» (до темноты, к облегчению Брайана) и провели ночь, стоя на якоре, потому что, по словам дяди Дока, нужно было ещё кое-что по мелочи подправить.

Сегодня опять солнце!

Я впервые поднялась на мачту в боцманской люльке, чтобы заменить лампочку в габаритном фонаре. Оттуда видно всё на много миль вокруг, до конца острова Блок и далеко-далеко в океан: вода, ещё вода, небо и снова небо. И, поскольку на этих мачтах нет штагов, ты отлично ощущаешь все движения парусника и воды. Твоё лицо и волосы обдувает ветер, ты чувствуешь запах моря, и тебе кажется, что ты совершенно свободна.

Позже, пока дядя Док чинил проводку, мы с Коди вернулись на берег и прошли по пляжу до маяка, а потом – до птичника. Коди увидел пушистого птенца и сказал: «Эй, птенчик. Эй, пуховый комочек», – что удивило меня, потому что обычно он красиво позирует, напрягая мускулы, и от него вовсе не ждёшь, что он будет таким нежным с маленькими птичками. Когда мы уходили, он сказал: «Пока-пока, птички».

Он забавный парнишка. То говорит о тёлках, а буквально через минуту болтает с птичками.