Голоса потерянных друзей

Как ни странно, но с тех пор как я начала печь для детей, они стали проявлять что-то вроде расположения. Думаю, их подкупает тот факт, что о них кто-то заботится. А может, ученики впечатлены тем, что я общаюсь с Бабушкой Ти. Каюсь: я то и дело упоминаю ее имя, чтобы придать себе веса в глазах подопечных. Ее знают все дети в городе. Она тут и воспитатель молодого поколения, и авторитет в хулиганской среде, и самая старшая представительница семейства Картеров, давних владельцев «Хрю-хрю и Ко-ко». Именно это обстоятельство позволяет ей контролировать местный «конвейер» копченостей, мясных шариков в кляре и пятнадцати видов пирогов. С таким человеком не шутят.　

И как мне ее сейчас не хватает! Она бы, наверное, выполнила мою утреннюю миссию минут за пять, если не быстрее. Пока я размышляю об этом, Натан Госсетт достает из машины сумку-холодильник и несет ее куда-то, обменявшись приветствиями с пожилым человеком в комбинезоне и куртке с логотипом «Ветеран зарубежных войн». Наверное, это один из продавцов.　

Натан обманул все мои ожидания. Со стороны он совсем не похож на богача. Не знаю, специально ли он так нарядился или именно сегодня все остальные его вещи оказались в стирке, но в старых джинсах, высоких сапогах, выцветшей фирменной футболке из какого-то ресторанчика и кепке он производит впечатление человека, который собрался трудиться все утро не покладая рук. После того как меня целых полторы недели отфутболивали в конторе «Торгового дома Госсеттов», я думала, что при встрече Натан окажется нелюдимым и угрюмым. Даже неприступным. Но он держится довольно дружелюбно и, кажется, даже не прочь поболтать! Так зачем же такому человеку понадобилось бросать Госвуд-Гроув, покупать рыболовецкое судно и обрекать родовое гнездо на верную погибель?　

Возможно, скоро я узнаю ответ.

Собравшись с духом, точно боксер перед выходом на ринг, я иду ко входу на крытый рынок и останавливаюсь там в надежде встретить Натана. Хорошо, если он будет один. Мимо проходят, торопясь к своим прилавкам, продавцы с товаром. Чего тут только нет: свежие продукты, варенье, джемы, мед местной пасеки, корзины, прихватки, лоскутные одеяла ручной работы, свежая выпечка. Встречается даже антиквариат. Драгоценные минуты всё бегут, а мой рот наполняется слюной. Непременно вернусь сюда, когда будет побольше времени. Я, между прочим, та еще королева барахолок. Когда мы жили в Калифорнии, я всю квартиру обставила такими «сокровищами».　

Когда моя «жертва» наконец приближается, меня охватывает паника, а язык точно примерзает к небу.　

— Натан Госсетт? — натужно выговариваю я таким тоном, будто сейчас вручу ему какое-то официальное постановление, а потом протягиваю руку для приветствия.　

Натан вскидывает бровь, но пожимает мне руку. Рукопожатие у него крепкое ровно настолько, насколько это позволяет вежливость, но вместе с тем бережное. А ладонь неожиданно оказывается в мозолях.　

— Простите, что отвлекаю вас от дел. Много времени я не отниму, обещаю. Я новая учительница английского в старшей школе Огастина, Бенни Сильва. Надеюсь, это имя вам о чем- нибудь говорит? — Наверняка говорит, ведь должен же он был прослушать хоть какие-то из сообщений, оставленных мной на автоответчике, или, на худой конец, увидеть мою фамилию в договоре аренды, а может, услышать его от секретарши «Торгового дома», которая обещала передать ему мою просьбу. Но он молчит, и я торопливо заполняю неловкую паузу: — Я хотела задать вам пару вопросов — в основном о библиотечных книгах. Видите ли, я хочу пробудить в своих учениках хоть какой-то интерес к чтению. И к письму. Менее сорока процентов детей в нашей школе читают тексты, уровень которых соответствует их возрасту. И, да простит меня наш почивший гений Джордж Оруэлл, одной потрепанной стопки библиотечных экземпляров «Скотного двора» не хватает, чтобы исправить положение. Школьная библиотека запрещает детям выносить книги, а городская открыта только три дня в неделю. Вот я и подумала, что… здорово было бы организовать библиотеку прямо в классе — привлекательную, богатую, яркую, прекрасную библиотеку. Вот от чего был бы прок! Одно дело — навязывать ребенку книги, и совсем другое — предоставить ему выбор, — я делаю паузу, чтобы перевести дыхание, а Натан все молчит, склонив голову набок. Мне не совсем понятна его реакция, но я продолжаю свою пылкую агитацию. — Надо дать детям возможность пробовать новое, погрузиться в историю! Надо пробудить в них интерес! Любой успех начинается с чтения, даже оценки этих жутких новых стандартизированных госэкзаменов напрямую зависят от него! Если ты не умеешь вчитываться, то не поймешь условия задачи по химии или математике, будь ты хоть трижды гением в этих областях! И когда тебе снизят отметку, ты будешь винить себя за глупость. Что уж говорить обо всех этих тестах, которые сдают выпускники? Как, скажите на милость, ребенку пробиться в колледж или выиграть стипендию, если он не освоил вдумчивое чтение?　

Я замечаю, что он слегка втянул голову в плечи. Кажется, надо сбавить напор.