Читаем «Голоса снизу»: дискурсы сельской повседневности полностью

То, что она постоянно помогала нам, – мне об этом и говорить как-то неудобно. Потому что здесь надо другое слово употреблять. Не «помогала», а «работала», «трудилась» на нас. Тут важно другое. Ты понимаешь, ничего, никаких мероприятий, никаких событий серьезных не происходило у меня в жизни, чтобы в них не участвовала теща, Дарья Андреевна. Пока я работал по командировкам, мотался по всей стране, теща нянчила дочку Наташу – Дуся тогда ж тоже работала. Скажем, Дуся лежит в больнице – теща у меня в огороде. Режем кабана – теща у меня в огороде, помогает. Что-то строим – теща у меня в огороде. Или на кухне. Даже будучи уже старенькой, даже будучи уже больной (ноги у ней отказывают), она постоянно работала на нас. Вот недавно мы зятю строились. Мы все там были. Дуся кирпичи подносила, что-то помогала. А Дарья Андреевна у нас дома хозяйнует. Она и курочкам даст корму, и поросенку даст, и собак накормит, и котов накормит, она и сварит, и приберет. Когда газа в станице не было, и мы топили дровами, – она прибежит (я в командировке, Дуся на работе), у нас растопит печку, потом бежит до дома. И она действительно «бежит»! И она успевала обежать всю родню. Проведать. Веришь или нет, в Привольной вся родня наша, и все наши знакомые знали, что бабу Дашу нельзя было догнать мотоциклом! Вот, слушай: я прибегаю до нее утром (мне что-то надо), выходит Люба и говорит: «А бабушка Дарья пошла до Вишенкив…» А они живут у холодильника, далеко. Я сажусь на мотоцикл и туда приезжаю. Приезжаю, выходит тетка Гашка, покойная. «Здрассте!» – «Здрассте!» – «А где теща?» – «А она тико що пишла до Иванцив! Посидела у нас и пишла…» – «Так когда ж она посидела, – я ж за ней следом на мотоцикле поехал?!» Ну, газую до Иванцив. Приезжаю – а Иванци живут на лимане, в Берегу: «Баба Даша у вас?» – «Була! Посидела, покалякала да и пошла до Сизенив». Е-мое! Сизены живут ось, у футбольного поля. Приезжаю до Сизенив: «Микола, теща еще у тебя?» – «Нет, пишла до Осипив!» Я погоняю туда. И если застаю ее там, то хорошо. А то ведь скажут: «Пишла до Мажулив…» То есть до Шуры, до дочки, сестры Дуси. Приезжаю от Мажулив до себя, до дому, – теща уже у меня сидит. И говорит: «Оце уже мне пора и до дому идти, оце я у вас трошки посидела…» Так на хрен я мотоцикл гонял по всей станице?! Конем носился! Ну, смешно вроде. А она всех успевала проведать. «Проведать» – вот главная связь в клановой сети. «Проведать»! И за что ее все родичи уважали, то это как раз за это желание и способность всех проведать. Так говорили: «Если Дашки день-два нэмае, то значит, что-то случилось! Такого не может быть, чтобы она к родичам не пришла и их не проведала…» Она это творила и зимой и летом. Вот такая моя теща!

Перейти на страницу:

Похожие книги

На фронтах «холодной войны». Советская держава в 1945–1985 годах
На фронтах «холодной войны». Советская держава в 1945–1985 годах

Внешняя политика СССР во второй половине XX века всегда являлась предметом множества дискуссий и ожесточенных споров. Обилие противоречивых мнений по этой теме породило целый ряд ходячих баек, связанных как с фигурами главных игроков «холодной войны», так и со многими ключевыми событиями того времени. В своей новой книге известный советский историк Е. Ю. Спицын аргументированно приводит строго научный взгляд на эти важнейшие страницы советской и мировой истории, которые у многих соотечественников до сих пор ассоциируются с лучшими годами их жизни. Автору удалось не только найти немало любопытных фактов и осветить малоизвестные события той эпохи, но и опровергнуть массу фальшивок, связанных с Берлинскими и Ближневосточными кризисами, историей создания НАТО и ОВД, событиями Венгерского мятежа и «Пражской весны», Вьетнамской и Афганской войнами, а также историей очень непростых отношений между СССР, США и Китаем. Издание будет интересно всем любителям истории, студентам и преподавателям ВУЗов, особенно будущим дипломатам и их наставникам.

Евгений Юрьевич Спицын

История
1941. Победный парад Гитлера
1941. Победный парад Гитлера

В августе 1941 года Гитлер вместе с Муссолини прилетел на Восточный фронт, чтобы лично принять победный парад Вермахта и его итальянских союзников – настолько высоко фюрер оценивал их успех на Украине, в районе Умани.У нас эта трагедия фактически предана забвению. Об этом разгроме молчали его главные виновники – Жуков, Буденный, Василевский, Баграмян. Это побоище стало прологом Киевской катастрофы. Сокрушительное поражение Красной Армии под Уманью (июль-август 1941 г.) и гибель в Уманском «котле» трех наших армий (более 30 дивизий) не имеют оправданий – в отличие от катастрофы Западного фронта, этот разгром невозможно объяснить ни внезапностью вражеского удара, ни превосходством противника в силах. После войны всю вину за Уманскую трагедию попытались переложить на командующего 12-й армией генерала Понеделина, который был осужден и расстрелян (в 1950 году, через пять лет после возвращения из плена!) по обвинению в паникерстве, трусости и нарушении присяги.Новая книга ведущего военного историка впервые анализирует Уманскую катастрофу на современном уровне, с привлечением архивных источников – как советских, так и немецких, – не замалчивая ни страшные подробности трагедии, ни имена ее главных виновников. Это – долг памяти всех бойцов и командиров Красной Армии, павших смертью храбрых в Уманском «котле», но задержавших врага на несколько недель. Именно этих недель немцам потом не хватило под Москвой.

Валентин Александрович Рунов

Военная документалистика и аналитика / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное