Голова путешественника. Минута на убийство

– Тогда ладно. Надеюсь, Ванесса не слишком переживала?

– С ней все будет в порядке.

– Хорошо. Я уверен, что у нее все будет хорошо. А сейчас, с вашего позволения, мне нужно кое-что написать. – Поэт быстро поднялся к себе.

Найджел ужасно нервничал. Он бесцельно слонялся по изящно обставленным комнатам, разглядывая от нечего делать их сверкающие, блистающие, мерцающие сокровища, радующие глаз удивительными красками и пропорциями; но на все эти вещи, мерещилось ему, были уже навешаны бирки, и вот-вот раздастся стук молотка аукциониста. Плаш-Мидоу казался ему домом, от которого уже отлетела душа и осталось только ее подобие – остов, которому суждено очень скоро разлететься на тысячу искрящихся осколков, и это впечатление было последней и, наверное, самой близкой к правде иллюзией из всех, какими Плаш-Мидоу околдовывал его.

Оставаться в доме стало невыносимо; Найджел вышел в сад. Но и здесь уже лежала тень, таинственная и неотвратимая, как изменения на лице умирающего человека. Огромный каштан стоял посреди двора, как мираж; часы последних оставшихся роз были сочтены.

Крепко сбитая фигура Блаунта на подъездной аллее походила на призрак, обреченный вечно спешить и все же опаздывать к моменту истины.

– У этого мальчишки, скажу я вам, крепкие нервы, – первым делом сообщил он Найджелу. – Знаете, он прислал телеграмму с сообщением, что вернется около одиннадцати.

– Да. Его отец показал ее мне.

– Показал? Не может быть! – Блаунт вытер лоб. – Я просто не понимаю этих людей, Стрейнджуэйз. Позволю себе признаться, это местечко действует мне на нервы.

Суперинтендант свирепо взирал на Плаш-Мидоу, словно тот был орхидеей-людоедкой и уже откусил от него кусочек.

– Мы не будем ему мешать, пусть приезжает, – добавил он. – Но отсюда он уже не выйдет…

Лайонел оказался исключительно пунктуальным. Ровно в одиннадцать вечера Найджел услышал шум поворачивающей на подъездную аллею машины. Он знал, что у ворот прячется полицейский, еще один у каштана, третий в тени старого амбара. Инспектор Гейтс выбрал себе место в прихожей, у выхода во двор. Блаунт устроился на лестнице, между лестничной площадкой и кабинетом Роберта Ситона; из-под дверей кабинета пробивался свет. Трое полицейских были вооружены, так как, насколько было известно, у Лайонела все еще имелся «маузер».

В следующую минуту произошло то, чего никто не ожидал. По лестнице, весело насвистывая, поднялся Лайонел.

– Отец! – позвал он. – Ты где? А, привет, суперинтендант!

– Лайонел Ситон, я должен арестовать вас по обвинению в незаконном владении огнестрельным оружием и…

– Э, бросьте вы эту чушь! Возьмите его, зачем он мне.

Через приоткрытую дверь своей комнаты Найджел видел, как молодой человек вежливо вручил «маузер» Блаунту. У Лайонела начала отрастать пышная бородка, одежда на нем была мятая и пыльная, и от него веяло таким здоровьем, что он мог служить живой рекламой жизни на свежем воздухе.

– Значит, вы нашли убийцу? – спросил он. – Или это сообщение об аресте – очередная липа?

– Вы понимаете, что вы арестованы? – сурово перебил его Блаунт. – Если вы хотите сделать заявление…

– Ну да, конечно, я признаюсь во всех своих преступлениях. Вы услышите все до последней мелочи. Но сначала мне нужно переговорить с отцом. Вы, конечно, не будете возражать?

На мгновение замешкавшись, Блаунт ответил:

– О-очень хорошо. Но в моем присутствии.

– Но послушайте, дорогой мой суперинтендант, – с обезоруживающим обаянием настаивал Лайонел. – Не мог бы я все-таки поговорить с ним наедине? Вы можете постоять у дверей в коридоре. Наверняка ведь дом окружен вашими людьми, так что у меня нет ни малейшей возможности сбежать. Можете обыскать меня, если угодно. У меня больше нет ни револьверов, ни ядов, ни острых ножей, ни еще чего-нибудь в этом роде.

– Вы можете поговорить с отцом в моем присутствии, – флегматично повторил Блаунт.

– Послушайте, вы предъявляете мне обвинение в убийстве этого мерзавца, моего дяди, так ведь?

– В настоящее время нет.

– В таком случае, – продолжал Лайонел с неотразимым терпением, – если я не опасный убийца, к чему столько разговоров по поводу того, чтобы я сказал моему старому папочке пару слов наедине?

– Я отказываюсь обсуждать этот вопрос.

– Ну, что делать… – Огорченный голос Лайонела до смешного походил на голос его отца. Молодой человек стоял с безвольно повисшими руками; переминаясь с ноги на ногу, он зацепил носком ботинка угол ковра. – Прошу прощения, – медленно проговорил он и тут же быстро добавил: – И за это тоже. – И его кулак врезался Блаунту в скулу, отчего тот отлетел в сторону.

Найджел не успел даже двинуться с места, как молодой человек проскочил по коридору в кабинет отца. Найджел позвал Гейтса, который тут же, громко топая, взбежал по лестнице. Вдвоем они нажали на дверь кабинета – она была заперта изнутри. Инспектор хотел засвистеть, позвать людей на подмогу, но Найджел остановил его:

– Нет, не нужно. Пусть следят за окном кабинета. Он может снова попробовать выпрыгнуть. И приглядите за его машиной.