Голова тигра

— Какая там предродовая, — поморщившись как от зубной боли, перебил его Пешехонов. — У Громовой была двухмесячная беременность. Эта горячка притянута за уши Фалиным, чтобы хоть чем-то объяснить мотивы самоубийства. Все это ерунда... Беда в том, что Фалин оказался в плену одной версии. Его субъективная точка зрения взяла верх и диктовала ход всему следствию. Я понимаю, что предсмертная записка Громовой и на щеколду закрытая изнутри дверь сарая были очень убедительными доказательствами. Но это не значит, что все остальное нужно подстраивать, подгонять к ним. Вы посмотрите, какие гладкие показания у всех свидетелей. Все их показания подходят к той версии, которую создал сам Фалин. Вы обратили внимание, сколько потребовалось ему времени, чтобы осмотреть место происшествия?

Пешеходов полистал дело и, найдя нужный ему документ, пояснил:

— Если верить протоколу — всего тридцать минут. И как результат этой поспешности — уйма невыясненных вопросов. Вот, например, когда и в чем запачкана веревка, на которой повесилась Громова? Веревка совершенно новая, светлая, чистая. А на ней почти на полтора метра видны следы, похожие на краску. Может быть, вы ответите, когда была запачкана веревка: до самоубийства, во время него или же после? — Пешехонов вопросительно смотрел на Дмитриева.

— К сожалению, я эту веревку не видел, — смущенно ответил тот.

— Да-да, конечно! Это ведь детали! — как бы не придавая значения своему вопросу и ответу Дмитриева, заметил Пешехонов, вновь листая свой блокнот. — Вот вы утверждаете, что на теле Громовой не было никаких следов насилия. А известно ли вам, что судебно-медицинское вскрытие трупа было неполным и проводил его молодой практикант? И, что самое возмутительное, Фалин на этом вскрытии не был; он ограничился формальными вопросами, на которые получил такие же ответы... Знакомясь сейчас с делом, я убедился, что следствие Фалиным проведено предвзято и поспешно.

Он отложил блокнот в сторону и, немного помолчав, сказал:

— Леонид Федорович! Я недоволен тем, что вы несерьезно отнеслись к моему поручению. Изучи вы это дело лично — наверняка выводы были бы сделаны другие. Я не предрешаю вопроса: может быть, дело Громовой так и будет прекращено за отсутствием в нем состава преступления, но сейчас оставлять его в таком состоянии нельзя. Его нужно доследовать. Я отменяю постановление Фалина о прекращении этого дела и возвращаю его на новое следствие.

Заметив смущение своего помощника, Пешехонов уже мягче добавил:

— Ничего, Леонид Федорович! С кем не бывает. Фалин очень молодой следователь, а вы очень еще не старый прокурор. Всему свое время... А я вот решил тряхнуть стариной. Включаюсь в это дело и вместе с Фалиным проведу расследование.

Глава 5

Ровно в десять часов утра синяя, видавшая виды «Победа», скрипнув тормозами, остановилась у ворот решетчатой ограды. Сквозь заросли сирени и стволы высоких сосен виднелся небольшой каменный особняк.

Пешехонов медленно шел по бетонной дорожке, с удовольствием смотрел на зеленые газоны, цветочные клумбы и глубоко вдыхал удивительно чистый, настоенный на смоле, воздух.

Дом, в котором размещалась районная прокуратура, когда-то принадлежал богатому фабриканту. Тот не пожалел денег для своей загородной резиденции и построил ее с большим комфортом в мавританском стиле.

Прежде чем подняться на крыльцо, Пешехонов в какой уже раз полюбовался фасадом дома, угловыми зубчатыми башенками и высоким шпилем резной мансарды.

Поднявшись по широкой каменной лестнице на второй этаж, Пешехонов без стука вошел в одну из комнат.

— Привет, Юрис Фрицевич! — обратился он к человеку, стоявшему у письменного стола, на котором большой грудой лежали дела.

— А! Дмитрий Сергеевич! — оглянувшись, воскликнул тот. — Вы как всегда пунктуальны.

Пешехонов сел на стул, стоявший у распахнутого окна.

— Ну как подремонтировались? — Он знал, что прокурор района Куклин недавно вернулся из крымского санатория.

— Подлечился я неплохо... Скверно то, что за эти полтора месяца тут немного запустили работу. Вот сейчас и приходится разбираться, — он показал рукой на груду дел, а потом с явным беспокойством спросил:

— Дмитрий Сергеевич! Что, Фалин здорово испортил следствие по делу Громовой?

— Да как вам сказать... Пока ясно одно: он поторопился. Допустил небрежность и прекратил совсем недоследованное дело. На первый взгляд, самоубийство Громовой сомнений не вызывает, и формально дело прекращено правильно. А вот причины самоубийства явно надуманы Фалиным и по сути дела не установлены. А это большой пробел в работе следователя. Сейчас у меня возник один вопрос, разрешить его можно только на месте происшествия. Вот почему я и решил вместе с Фалиным съездить туда, где повесилась Громова.

Пешехонов взглянул на часы.

— Ну, нам пора. Где Фалин? Нужно ехать.

А Фалин в это время стоял у окна своего кабинета и нетерпеливо ждал приглашения начальства. Он видел, как подъехала синяя «Победа», и был готов к предстоящей поездке. Через пару минут они уже мчались по ровному шоссе.