Голова ведьмы

– Постойте! Не будьте такими глупцами, вы же не собираетесь убегать от головы покойницы, не так ли?

– Вы тоже убежали! – задохнувшись, отвечала Дороти.

– Да, побежал, признаю – меня поразили и испугали эти глаза. Но они, разумеется, стеклянные. Я иду обратно – все это крайне интересно!

– Эта вещь проклята! – пробормотала Дороти.

Мистер Кардус повернулся и снова вошел в гостиную; постепенно и остальные, успокоенные ярким светом солнечного дня, потянулись за ним. Впрочем, не все – перепуганная до смерти Грайс проболела от потрясения еще два дня. Что же касается Сэмпсона и мальчишки-конюха, наблюдавших все через окно, то они удрали на целую милю от дома, до самого утеса, где только и смогли остановиться.

Когда все вернулись в гостиную, обнаружилось, что старый Аттерли по-прежнему стоит и смотрит в хрустальные глаза, а те словно отвечают ему таким же пристальным взглядом; Флоренс же все так же сжимает в руках полотно, глядя на широкую волну густых волос, рассыпавшихся по столу и свесившихся чуть ли не до самого пола. Как ни странно, волосы эти были того же цвета, что и у девушки – все это заметили, поскольку она сняла шляпку, когда начала разворачивать сверток. Сходство этим не ограничивалось: черты лица мумии тоже были очень похожи на Флоренс, похожа была презрительная улыбка, похожи были и красивые зубы. Честно говоря, мертвое лицо было куда более прекрасным, но в остальном эта женщина – а судя по грубо сделанной короне, она принадлежала к древнему племени саксов – и живая девушка девятнадцатого века вполне могли сойти за сестер, или за мать и дочь. Сходство это поразило всех без исключения – но никто не проронил ни слова.

Приблизившись, они снова оглядели страшную находку. Дороти первой нарушила молчание.

– Должно быть, она была ведьмой, – сказала она. – Я надеюсь, вы выбросите ее, Реджинальд, потому что она принесет в дом несчастье. Даже тому месту, где она была похоронена, не повезло – это было великое аббатство, а теперь там лишь безжизненные руины. Взгляните! Она похожа на Флоренс.

Флоренс улыбнулась в ответ на эти слова – и сходство стало еще разительнее. Ева вздрогнула, заметив это.

– Чепуха, Дороти! – воскликнул мистер Кардус, увлекавшийся антиквариатом и теперь начисто забывший о своем первом испуге, вновь превратившись в ревностного коллекционера. – Это же великолепная находка! Впрочем… я совсем забыл! – Тут в голосе его прозвучало явное разочарование. – Ведь эта шкатулка принадлежит мисс Чезвик.

– О, вы можете забрать ее! – поспешно сказала Ева. – У меня нет ни малейшего желания владеть ею.

– Прекрасно, я вам очень признателен! Я высоко ценю подобные реликвии.

Тем временем Флоренс медленно обошла вокруг стола и уставилась прямо в хрустальные глаза.

– Что ты делаешь, Флоренс? – резко окликнул ее Эрнест; сцена была жутковатой и раздражала его.

– Я? – усмехнулась Флоренс. – Я ищу вдохновения. Это лицо выглядит таким мудрым, возможно, она чему-нибудь научит меня. Кроме того, мы с ней так похожи – я думаю, она могла бы быть кем-то из моих предков.

«Значит, она тоже это заметила!» – подумал Эрнест.

– Положи ее обратно в шкатулку, Джереми! – распорядился мистер Кардус. – Мне придется заказать для нее воздухонепроницаемый ящик.

– Я сам могу его сделать – буркнул Джереми. – Обновлю свинцовые стенки первой шкатулки, а одну сторону сделаю стеклянной.

Джереми очень осторожно взял голову. Положив ее в дубовую шкатулку, он тщательно смахнул пыль, закрыл дверцу и повесил шкатулку на крюк, торчавший из деревянной настенной панели в углу комнаты.

– Ну хорошо, – сказала Флоренс. – Теперь, когда вы убрали вашего ангела-хранителя на место, я полагаю, мы можем пойти домой. Никто не хочет немного прогуляться вместе с нами?

Дороти сказала, что пойдут все – кроме, разумеется, мистера Кардуса, вернувшегося в свой кабинет. Когда дружная компания тронулась в путь, Флоренс улучила момент и шепнула Эрнесту, что хочет поговорить с ним. Это встревожило и расстроило юношу – он боялся Флоренс и хотел прогуляться с Евой; по всей видимости, все эти мысли явственно отразились на его лице.

– Не бойся! – усмехнулась Флоренс. – Я не собираюсь говорить тебе ничего неприятного.

Разумеется, Эрнест отвечал, что ничего неприятного она сказать ему и не может, девушка вновь слабо улыбнулась, и они немного отстали от остальных.

– Эрнест, – решительно начала Флоренс, – я хочу поговорить с тобой. Ты, конечно, помнишь, что произошло между нами два вечера назад на этом самом пляже.

– Да, Флоренс, я помню, – отвечал Эрнест.