Голова ведьмы

– Ты не права, Долл, но я скажу, почему я об этом спрашиваю. Это не просто любопытство, поверь. Ты ведь знаешь всю историю моей жизни, Куколка, по крайней мере – большую ее часть. Ты знаешь, как я любил Еву и как отдал ей все, что только может отдать глупый юнец слабой женщине, – отдал так много, что мне больше никогда не вернуть утраченного. Она меня иссушила. Я ее потерял – разумеется, в этом мире, но, возможно, и во всех иных мирах, если они существуют, хотя я не думаю, что люди там живут как-то иначе. Леопард не может избавиться от своих пятен, ты же знаешь! Счастье всей моей жизни было разрушено без права на возрождение, и этот факт нужно просто принять, так же как факт моей слепоты, например. Физически и морально я искалечен и конечно же не могу в таких обстоятельствах просить женщину выйти за меня на основании каких-то моих достоинств – их нет. Но если ты, дорогая моя Долл, как мне иногда и казалось, так страстно заботишься о столь бесполезном человеке, то дело приобретает несколько другой оттенок.

– Я тебя не понимаю. Что ты имеешь в виду? – тихо спросила Дороти.

– Я хочу спросить тебя, возьмешь ли ты меня в мужья?

– Ты не любишь меня, Эрнест. Я буду тебя раздражать.

Он нащупал ее руку и взял обеими своими. Дороти не сопротивлялась.

– Дорогая моя! Я никогда не смогу подарить тебе такую же любовь и страсть, какую отдал Еве, потому что, спасибо Господу, человеческое сердце способно на такое сильное чувство лишь однажды в жизни – но я могу подарить и подарю тебе самую нежную и верную любовь, какую только способен дать муж жене. Ты мне очень дорога, Долл, хотя и совсем иначе, чем Ева. Я всегда любил тебя как сестру и думаю, что буду тебе хорошим мужем. Но прежде, чем ты ответишь мне, я хочу, чтобы ты в точности понимала все насчет Евы. Женюсь я или нет – боюсь, что никогда полностью не смогу выбросить ее из головы. Когда-то я уже думал, что меня излечит любовь – плотская любовь – к другим женщинам, знаешь – клин клином вышибают и все такое… Но это было ошибкой. Меня хватало на два-три месяца, а потом прежние мысли одолевали меня с новой силой. Кроме того, скажу совсем честно – я не уверен, что сам хочу избавиться от них. Тоска по этой женщине стала частью меня самого. Я уже говорил, она – моя злая судьба, мне не избавиться от нее. Теперь, дорогая Долл, ты понимаешь, почему я спросил о твоих чувствах ко мне, прежде чем попросить выйти за меня? Я скорее обуза, чем нормальный человек, но если ты решишься… это будет твое решение.

Дороти немного помолчала, а потом ответила:

– Предположим, что все было бы не так – просто предположим, Эрнест. Предположим, что ты любил свою Еву всю жизнь, но она не отвечала тебе тем же, она любила тебя как брата, а сердце свое отдала другому мужчине. Предположим, что он был, к примеру, женат на ком-то другом или еще каким-то образом разлучен с ней. Предположим, что однажды тот мужчина умер, и в один прекрасный день Ева пришла бы к тебе и сказала: Эрнест, дорогой, я не могу любить тебя так, как любила того, кто ушел и к кому я надеюсь однажды присоединиться на небесах, но если ты этого хочешь, и если это сделает тебя счастливее – я готова стать тебе верной и нежной женой. Что бы ты ответил ей, Эрнест?

– Что ответил? Полагаю – согласился бы, взял ее в жены и был бы всю жизнь ей благодарен. Да, думаю – так.

– Ну, так и я, Эрнест, согласна стать твоей женой, потому что как ты любил Еву – так я всю жизнь любила тебя. Я любила тебя, когда была маленькой девочкой, я любила тебя, став женщиной, я любила тебя все сильнее и сильнее, даже когда мы были в этой долгой и безнадежной разлуке. Когда ты вернулся… ах, это было для меня так же, как если бы ты сейчас вновь увидел свет! Эрнест, любимый мой, ты – вся моя жизнь, и я согласна, дорогой мой. Я буду твоей женой.

Эрнест протянул руки, нашел Дороти и притянул к себе, а потом нежно поцеловал в губы.

– Долл, я не заслуживаю тебя и твоей любви, и мне очень стыдно, что я не могу отдать тебе взамен весь мир.

– Эрнест, ты отдашь мне то, что сможешь. Я собираюсь добиться, чтобы ты полюбил меня. Возможно, однажды ты и отдашь мне – весь мир.

Эрнест некоторое время колебался, а потом сказал:

– Долл, ты уверена, что не против… ну, того, что я сказал о себе и Еве?

– Мой дорогой, я принимаю Еву как факт и постараюсь с ней смириться, как и следует поступать, когда собираешься выйти за мужчину с комплексом Генриха VIII.

– Долл, я не зря назвал ее своей злой судьбой. Понимаешь, я боюсь ее; она подавляет мою волю и все разумные доводы. Теперь, Долл, я схожу с ума от мысли, что она – нет, не то, чтобы она обязательно это сделала, но может! – снова появиться в моей жизни, а потом ей что-то взбредет в голову, и она снова одурачит меня. Она ведь может преуспеть, Долл!

– Эрнест, пообещай мне кое-что. Дай слово чести.

– Да, дорогая.

– Обещай, что никогда не станешь скрывать от меня то, что происходит между Евой и тобой – если что-то будет происходить. Обещай, что в этом вопросе ты всегда будешь полагаться на меня не как на жену, а как на лучшего друга.