Голова ведьмы

– О, с удовольствием! – жизнерадостно откликнулся Джереми. – Это очень просто: если я еще раз застукаю вас за подобными вещами, вам придется очень и очень плохо. Бить священников, конечно, нельзя, да и драться с ними нельзя – ведь они-то с вами не станут драться, – но зато их можно взять за шкирку и хорошенько потрясти, чтобы синяков не оставить. Так что ты запомни, преподобный – меня зовут Джереми Джонс, и в случае чего – я из тебя все зубы вытрясу, понял?

С этими словами Джереми развернулся и был готов уйти. Разумеется, было не слишком мудро поворачиваться спиной к разъяренному зверю – а мистер Плоуден сейчас именно им и был. Уже повернувшись, Джереми подумал об этом – и успел шагнуть в сторону. Ему повезло: тяжеленная палка со свистом прошла в нескольких дюймах от его головы, не посторонись он – удар мистера Плоудена вышиб бы ему мозги. Как бы там ни было, удар был настолько силен, что палка вылетела из рук владельца.

– Ах, ты ж! – только и сказал Джереми, бросаясь на преподобного.

Мистер Плоуден был физически крепким человеком, но у него не было ни единого шанса против Джереми, который впоследствии стал известен как самый сильный человек в восточных графствах. Джереми сгреб его в охапку – исключительно уважение к святой Церкви не позволило ему просто сбить Плоудена с ног, – и священник оказался буквально смят в этих железных объятиях, словно лист бумаги. Джереми мог бы легко швырнуть его на землю, но не сделал этого – он преследовал иную цель. Он просто подержал преподобного Джеймса, дав ему вдоволь подергаться и побрыкаться, а затем резко развернул его – и выполнил свое обещание: начал его трясти.

О, какая это была встряска! Сначала Джереми потряс его вперед и назад – за Эрнеста; потом из стороны в сторону – за себя, и, наконец, во всех направлениях сразу – за Еву Чезвик.

Со стороны это было замечательное зрелище: крупный, массивный священник болтался, словно тряпичная кукла, в могучих руках невозмутимого и бесстрастного, словно сама Судьба, Джереми, стоявшего на слегка расставленных для большей устойчивости ногах и держащего Плоудена на вытянутых руках над землей.

Наконец устал и Джереми. Перестав трясти свою жертву, он нанес ему всего один пинок – но какой! Ноги у Джереми всегда были особенно сильны, сапоги он носил тяжелые и прочные, так что результат вышел поразительный: мистер Плоуден взмыл в воздух и улетел лицом в колючий кустарник.

«Этими ранами он вряд ли захочет похвастаться!» – удовлетворенно хмыкнул Джереми, вытирая пот со лба.

Потом он пошел и вытащил из кустов своего поверженного врага – Плоуден был на грани обморока. Джереми отряхнул его, поправил, как смог, белый воротничок, нахлобучил широкополую шляпу на всклокоченные волосы и усадил Плоудена на мох, чтобы тот пришел в себя окончательно.

Потом он пошел и вытащил из кустов своего поверженного врага

– Спокойной ночи, преподобный Плоуден, спокойной ночи. В следующий раз захотите кого-нибудь ударить – не ждите, пока противник повернется спиной, это раздражает. Ах, да у вас, должно быть, голова болит. Я бы вам посоветовал отправиться домой и хорошенько выспаться!

С этими словами Джереми отправился своей дорогой, исполненный радости и покоя.

Когда он добрался до коттеджа Чезвиков, там царило смятение. Старая мисс Чезвик серьезно заболела – боялись, что у нее апоплексический удар. Джереми все же удалось вызвать Еву, всего на минуту. Она спустилась к нему, вся в слезах.

– О бедная тетушка, она так больна! Мы думаем, что она умирает!

Джереми пробормотал неловкие слова утешения – он действительно был расстроен. Ему нравилась старая мисс Чезвик.

– Я завтра еду в Южную Африку, мисс Ева! – сказал он.

Ева сильно вздрогнула и покраснела до корней волос.

– В Южную Африку? Зачем?

– Собираюсь найти Эрнеста. Мы боимся, что с ним что-то случилось.

– О, не говорите так! Возможно, он… просто сильно чем-то занят и не может написать.

– Еще я хочу вам сказать, что видел мистера Плоудена и вас.

Она снова покраснела.

– Мистер Плоуден был очень груб.

– Я тоже так подумал. Но я думаю, теперь он очень раскаивается в содеянном.

– Что вы имеете в виду?

– Только то, что я его тряс, пока чуть не оторвал его уродливую башку!

– О мистер Джереми, как вы могли! – воскликнула Ева строго, но в глазах ее не было ни намека на строгость.

Из дома послышался голос Флоренс, зовущей Еву.

– Я должна идти.

– Что-нибудь передать Эрнесту, если я его найду?

Ева заколебалась.

– Я все знаю, – спокойно сказал Джереми, отводя глаза.

– Мне нечего ему… Скажите, что я его очень люблю!

С этими словами Ева повернулась и опрометью бросилась наверх.

Глава 5. Флоренс складывает марьяж

Состояние мисс Чезвик ухудшалось. Один раз она пришла в себя, начала что-то бормотать – но затем вновь погрузилась в забытье, от которого уже больше не очнулась.