Головоломка для дураков. Алый круг. Семеро с Голгофы

Вы скажете, что оба они – преступники-безумцы, одержимые idée fix. Но возьмите Смита Убийцу жен в ванной (который, пожалуй, заслужил титул Смита Смитов даже больше, чем великий Сидни), возьмите доктора Причарда, Лидию Шерман, Сару Джейн Робинсон, «Ангела Смерти» Топпан, возьмите даже прославленную Лиззи Борден[70], чье единственное отличие от мистера Боша – если верить стишку – заключается в том, что в одном случае было нанесено сорок ударов, а в другом сорок один. Так что же, спрашиваю я вас, заставило нашего убийцу отказаться от ледоруба в пользу стрихнина?

– Большинство упомянутых вами людей, – возразил Мартин, – как раз и были пойманы потому, что всегда действовали одним и тем же способом. Уж Крим, Смит и Причард – это точно. Джеку Потрошителю, правда, удалось уйти от правосудия. Может, наш убийца учел их опыт?

– Не проходит, мистер Лэм. Что же получается – он варьирует свои действия, но в обоих случаях оставляет на месте преступления один и тот же знак?

Мартин задумался.

– Если есть причина, по которой убийство должно было состояться на репетиции моей пьесы, то стрихнин оставался единственной возможностью. На глазах у зрителей на сцену не поднимешься, ледоруб в ход не пустишь. Либо убийца неожиданно получил доступ к яду, которого у него не было при первой попытке.

– Что ж, и то, и другое звучит правдоподобно, и все же… Мистер Лэм, можно попросить вас принести мне экземпляр пьесы? А ну как в ней обнаружится какая-нибудь подсказка, то, что мы просмотрели?

– Видит бог, подсказок там полно, но не в том смысле, какой вы имеете в виду. Впрочем, извольте, принесу.

– Хорошо. А вот, интересно, верно ли говорят, что убийства происходят в голове убийцы?

– Это еще как следует понимать?

– Наш Икс совершил одно случайное и одно преднамеренное, необходимое (с его точки зрения) убийство. Пока он находится в относительной безопасности, если только сержант Каттинг не скрывает чего-то такого, что могло бы безусловно открыть путь к раскрытию обоих преступлений (несколько противоречивая фраза, вы не находите?) И вот, если эта кажущаяся безопасность подтолкнет его к мысли избавиться от кого-то еще, кто мог бы представлять для него угрозу…

– Это крайне маловероятно.

– Иллюзия полной безопасности может привести нашего Икс к весьма необычному преступлению. – Доктор Эшвин зловеще улыбнулся. – Хотя я совершенно не верю в виньяров или по крайней мере в их тайную деятельность в Беркли, мне, тем не менее, кажется, что мистер Уортинг не зря обратился в полицию с просьбой обеспечить ему охрану. Его убийство в глазах любого станет бесспорным доказательством существования секты, ибо кому еще может прийти в голову мысль убить такого невинного простака?

– Видит бог, мне как раз она-то довольно часто и приходила, – пробормотал Мартин.

– Мистер Лэм, я выдвигаю гипотезы ради того, чтобы поразвлечься, ну и чтобы скрыть тревогу. Полагаю, мы можем быть уверены, что Семеро с Голгофы расправились с последней своей жертвой.

В этом выказывании доктор Эшвин был прав примерно наполовину.

На протяжении четырех дней, последовавших за этой встречей в понедельник вечером, никаких событий не произошло. Мартину нанес еще один визит сержант Каттинг, понравился он ему на этот раз больше, чем прежде, ответил на множество вопросов, особенно касающихся возможной связи между Полом Ленноксом и доктором Шеделем – сержант явно начал несколько серьезнее воспринимать Семерых с Голгофы. Мартин был на двух занятиях по санскриту, более или менее успешно справившись под конец с чтением эпизода «Нала»; однако же его общение на этих занятиях с доктором Эшвином свелось всего-навсего к разговорам о таких предметах, как соотносительный вклад Райдера Хаггарда и Эндрю Лэнга в работу над совместно написанным ими романом «Мечта мира» или удивительные успехи не по возрасту развитой Элизабет. «В школе она объясняет соученикам, что такое санскрит, – писала ее мать. – Я сама слышала, как она говорит одной девочке: «произносится нана нана нана» – и это язык!».

– Я тоже иногда пишу письма, – заметил доктор Эшвин, складывая записку, отрывок из которой только что зачитал. – Вас может весьма заинтересовать ответ, который я ожидаю из библиотеки Чикагского университета.

После окончания занятий в среду Мартин подошел к доктору Лешину.

– Я слышал от мисс Грисуолд, что миссис Лешина заболела. Надеюсь, ничего серьезного?

– Нет, нет, мистер Лэм, благодарю вас, просто неважно себя почувствовала. Разнервничалась после всей этой истории с мистером Ленноксом, но это так понятно. Сейчас она в доме отдыха в графстве Мэрин.

– Передайте ей, пожалуйста, мои соболезнования, – смущенно сказал Мартин и долго еще проклинал себя за то, что сморозил такую глупость.

В пятницу утром Лупе Санчес получила сообщение, что отцу ее – генералу – гораздо хуже, и она засобиралась на субботу в Лос-Анджелес.