Головоломка из пяти этажей (СИ)

   -- Хоть до самосожжения, -- закончил мысль Квашников. -- Вундер, чего у тебя с центральным процессором? Последние века ты какой-то тормозной, не замечал? Даже на экзамене по математике тупил. Это же надо! Идеальномыслящий тупо тупит на экзамене! В кого ты деградируешь?

   -- Я умен, -- сухо констатировал Лединеев.

   -- Знаем, что не полный дурак.

   -- Я очень умен, нет... очень-очень-очень умен, -- последовала минорная пауза, после чего Вундер вдруг заржал на всю вселенную. Что конкретно его рассмешило никто не понял, но все подхватили. Если "очень умный" человек ржет над чем-то, значит оно того стоит. Как минимум.

   Внутри валежника началась термоядерная реакция. Изначально крохотный язычок пламени, подражая радиоактивному полураспаду, брызнул частицами-искрами, превратился в еще несколько таких же язычков, и процесс было уже не остановить... Внезапный сноп огня встречали невнятными восторженными возгласами, парадными репликами, хвалили жизнь во всех ее извращениях и с неимоверным облегчением смаковали мысль о том, что школьные годы наконец-то... Да неужто и впрямь позади? Навсегда!

   -- Навеки!! На ближайшие триллион лет! -- заорал Квашников и так неожиданно переменил тему, что чуть не навернулся от собственных слов: -- А у нас же портвейн еще остался!

   Туман, некогда вездесущий, почти сгинул и не оставил следа. Рефракция утренних лучей в атмосфере создала многомерную мозаику красок вряд ли доступную смертному художнику. Солнечные лучи, словно измазанные в незримой радуге, весело искрились, опутывая яркой паутиной мнимый сон деревьев. Порой лучи сплетались между собой, лезли под одежду и игриво щекотали ноздри. Косинов даже пару раз чихнул. Недавно пробившаяся на поверхность трава заигрывала с солнцем и ветром, по настроению отдаваясь то одному, то другому. Ветер вкладывал душу в ее стебли, а свет придавал ортодоксальной зелени мазки чего-то горнего, для травы в принципе недосягаемого.

   Впрочем, четверо путников оказались глухи и слепы к внешней акварели красок, ведь собственный внутренний мир был для них куда интереснее. Тем более, что он (этот внутренний мир) уже несколько часов не наполнялся смыслом -- той самой жидкой квинтэссенцией, что сейчас булькала в пластиковые стаканчики.

   -- Лядь, Зомби! Твои руки только под компьютерную мышь заточены! Ты мне на брюки пролил! -- Квашников принялся брыкать намоченной ногой. -- Кому мы вообще доверили пойло разливать?

   -- Это все ветер... -- Контагин тут же свалил вину на стихию, которая немедля ответила злобными порывами, в результате чего портвейн расплескался еще больше.

   -- Мудрена мать! Возьмите у него кто-нибудь бутылку!

   Контагин нелепо скривился и понял, что единственный способ смягчить эскападу в свой адрес, это перевести разговор на другую тему:

   -- Кстати, Косинус нам собирался какую-то Хреновую Новость рассказать. Косинус, настал твой звездный час...

   -- Не-не, только не на трезвую голову!

   Все четверо выпили без предварительной команды, не глядя, не дыша, не матерясь... Чинно проглотили алкоголь и вопросительно посмотрели друг на друга. Если Квашников лишь поморщился -- мол, и не такую гадость лакал, то Косинов даже не скрывал отвращения:

   -- Денатурат настоящий! Шампанское для свиней! Кто спиртным затаривался? Вундер, ты? Тебе вообще известно о существовании благородных напитков?

   -- Сколько денег собрали, на столько и затарился. -- Лединеев произнес это ровно таким тоном, каким изъяснял на уроках леммы по математике: дескать, это аксиома, примите ее такой как есть. Без эмоций. -- Иваноид, а ты че думаешь? Твая какава мнения??

   Квашников и не думал о чем-то думать, лишь вяло передернул плечами. А этот жест в его интерпретации мог означать что душе угодно.

   -- Пойло как пойло. Не хуже и не лучше других помой. Одно могу обещать: вторая порция пойдет куда легче, а третья вообще медом покажется... Зомби, разливай!