Головоногие: умные и стремительные

Вспоминая первые годы моего знакомства с Киром Несисом, я испытываю некое чувство вины, хотя сознаю, что последующие долгие годы нашей большой дружбы, наверное, перекрывают то недопонимание, которое свойственно юности.В Зоологическом институте Кир появился в I960 г. (я - в 56-м), когда уже сформировалась компания зиновской молодежи — примерно равные по своим вполне рядовым способностям и запросам мальчики и девочки. Работали, веселились, как могли, и в институте, и за его стенами. Кир был другим. После окончания Московского технического института рыбной промышленности и хозяйства он поступил в аспирантуру ЗИНа, причем к выдающемуся гидробиологу и экологу Евпраксии Федоровне Гурьяновой, что уже значило немало. Кир, казалось, знал все, легко вступал в профессиональные дискуссии и с пониманием обсуждал специфику любой группы животных, сыпал литературными ссылками (годы, авторы) и более чем критически высказывался по некоторым существующим представлениям. Первое наше впечатление было однозначным: этот высокий и тонкий мальчик — наш сверстник — просто «не имеет права» на такую эрудицию. Ко всему добавлялась его плохая дикция: понять, что говорил Кир, часто было невозможно... Постепенно его стали сторониться (вот она — жестокость молодых!). Оставшись в одиночестве, Кир продолжал усиленно работать над собой, подолгу просиживая в зиновской научной библиотеке. А также исправлял свое произношение. Как он это делал — никто не знал, но спустя какое-то время стал говорить вполне внятно, растягивая слова и делая между ними паузы. Его доклады были всегда насыщены информацией и заканчивались неординарными выводами. Эрудиция и ум сделали Кира со временем незаменимым («спроси у Несиса!»), и не только для сверстников – с его мнением считались даже «аксакалы». Кира сочли, наконец, своим.О судьбе Кира Назимовича Несиса, его нелегком детстве и юности поведала мне его двоюродная сестра Юдита Хаймовна Никулина (Розова), проживающая в Риге.Мать, Софья Иосифовна Розова, была из многодетной семьи лесоторговца, убитого бандитами в Печорах. Сонечка (кстати, я знала маму Кира, мою тезку, уже пожилой женщиной, тихой и скромной, внимательно смотревшей в глаза собеседника) окончила гимназию в Риге, но из-за существовавшего в Латвии ценза для лиц «некоренной национальности» была вынуждена учиться в Венском, а затем Пражском университете по специальности экономическая география. Она была талантлива и упорна; знала европейские языки — переводила с английского, немецкого, французского, итальянского и славянских языков. В Праге она познакомилась с молодым архитектором Назимом Несисом (Люсей по-семейному). Молодая пара придерживалась передовых взглядов и была очень активной: увлечение Коминтерном, вступление в Компартию Чехословакии, дружба с К.Готвальдом, Ю. и Г.Фучиками — вот основные штрихи, характеризующие деятельность и круг общения родителей Кира в дни их молодости. В 30-е годы Несисы приехали в Москву. Соня начала работать в Институте мировой экономики, а Люся занимался проектировкой домов, в том числе дач Сталина в Сочи и Ялте.Кир родился 9 января 1934 г., а в 37-м его родителей арестовали как «врагов народа». Соню вскоре выпустили, а Назим был расстрелян... В 1941 г. Соня, бабушка, переехавшая к ним из Риги, и маленький Кир эвакуировались в Первоуральск Свердловской области, где он пошел в школу. Вскоре к ним присоединились сестра Сони с дочкой Юдитой — жили трудно, но большой семьей, поддерживая друг друга. Лакомством для детей была мороженая картошка и сухие картофельные очистки... Болезненный и вечно голодный, Кир, однако, учился только на пятерки. Эта «привычка» осталась у него на всю жизнь. Вернувшись в Москву с мамой и бабушкой в 44-м, он продолжил учебу в школе. Увлекался астрономией, регулярно ходил в Планетарий, участвовал в разных конкурсах и олимпиадах, мечтал о мехмате Московского университета. Но год, когда он окончил школу с золотой медалью, преподнес «дело врачей», усугубившее жестокость того времени, и сын «врага народа», еврейский мальчик Кир Несис не мог даже пытаться поступать в МГУ... В Мосрыбвтузе, где он в итоге оказался, было много таких же «вражеских детей», и среди них — немало талантливых. Хотя уготованной Киру судьбе ученого-теоретика не пришлось реализоваться сразу, учеба в Рыбвтузе не была потерей времени. Талант его состоял еще и в том, что он умел читать книги. Биологические науки он изучал не столько по лекциям, сколько по книгам, и знал не только теоретические аспекты, но и понимал их огромные практические потенции. Закончив аспирантуру в ЗИНе и защитив в 1963 г. кандидатскую диссертацию «Донная фауна рыбопромысловых районов Северной Атлантики и Приатлантической Арктики как показатель продуктивности и режима вод», Несис не остался в институте, а продолжил работу в Мурманске, в Полярном научно-исследовательском институте морского рыбного хозяйства и океанографии им. Н. М. Книповича (ПИНРО), куда был распределен еще в 1956 г., после окончания Рыбвтуза. Уже кандидатом возглавил лабораторию биологии моря, в которой вплоть до 1966 г. руководил исследованиями донной фауны Северной Атлантики и Арктики, работами по систематике, распределению и экологии разных групп морского бентоса: десятиногих ракообразных, пикногонид, моллюсков, иглокожих, книдарий и др. Благодаря К. Н. Несису результаты этих морских фаунистических исследований по своей значимости заняли место среди наиболее авторитетных публикаций не только в стране, но и в мире. Одновременно в лаборатории разрабатывались серьезные рекомендации для научно-поисковых исследований и промысловых работ.Возвратясь в Москву, К. Н. Несис, после непродолжительного поиска места работы по душе и интересам, пришел в Институт океанологии им. П. П. Ширшова АН СССР, в лабораторию океанической ихтиофауны, где и оставался до конца своих дней в должностях старшего, ведущего и главного научного сотрудника. Здесь, начав исследования головоногих моллюсков, Несис стал одним из ведущих специалистов в мире по этой группе животных. В 1986 г. защитил докторскую диссертацию на тему «Океанические головоногие моллюски: распространение, экология, эволюция».Очень характерная черта Кира Назимовича Несиса как исследователя высокого класса и человека высокой научной нравственности — его нежелание быть единственным в стране специалистом по «своей» группе животных — Cephalopoda. А ведь его знания вполне располагали к тому, чтобы оставаться единственным и неповторимым отечественным специалистом в этой области. Забегая вперед, хочу подчеркнуть, что вот не стало К. Н. Несиса, но исследования головоногих есть кому продолжить, теперь ими занимаются его младшие коллеги Ч. М. Нигматуллин и Г. А. Шевцов в России и Г. В. Зуев — на Украине.Ни в коем случае нельзя говорить, что Кир Назимович был узким специалистом. Он был гидробиологом в самом полном значении этого слова. Он знал всю доступную (часто и не вполне доступную) литературу, посвященную головоногим и всем группам моллюсков, таксономии и фаунистике почти всех групп водных (а может, и не только) животных. Об этом могу судить по своей, далекой от моллюсков, группе — книдарий. То и дело Кир поражал меня неожиданным высказыванием по поводу публикаций какого-нибудь классика или современных специалистов в области фауны и таксономии гидроидных или сцифоидных. Думаю, он так же невзначай удивлял карцинологов, вермикологов и т. д. Сознаюсь, часто после бесед с Киром первым моим порывом было бежать в библиотеку и проверить - неужели так, неужели он знает и это?.. Почти всегда он оказывался прав!В книге-справочнике «Кто есть кто: биоразнообразие» (ред. Н. Н. Воронцов) он написал о своих профессиональных интересах так: «Зоология, гидробиология, систематика, экология, биогеография; Mollusca, Cephalopoda, океанические головоногие моллюски, зоогеография моря, экология и история морского бентоса, нектобентоса и пелагического нектона Мирового океана». И впрямь — достаточно взглянуть на его монографии и публикации в научных и научно-популярных изданиях (которых в общей сложности более 300), чтобы оценить диапазон его научных увлечений. Зная эрудицию и ответственность в подходах к работе Кира, можно предположить, что в них отражено исчерпывающее знание автора об изучаемых объектах и заслуживающие интереса теоретические обобщения.Из личного опыта знаю, что К. Н. Несис был хорошим редактором. Он участвовал в подготовке коллективной монографии «Биология океана» (1977.1.2); вместе с ним мы работали над монографией М. Е. Виноградова, А. Ф. Волкова,Т. Н. Семеновой «Амфиподы-гиперииды Мирового океана» (1982); он взял на себя нелегкий труд редактирования далеко не простой для понимания и более чем спорной монографии А. В. Жирмунского и В. И. Кузнецова «Критические уровни в процессах развития биологических систем» (1982) и т. д.Более 40 лет К. Н. Несис занимался научно-популяризаторской деятельностью. «Люблю читать газеты и научно-популярные журналы и писать статьи о новостях науки в научно-популярные журналы», — ответил он на вопрос о своих увлечениях. Первая статья была им напечатана в журнале «Природа» в 1957 г., а позже он публиковался в нем регулярно. Кроме того, его статьи издавались в журналах «Наука и жизнь», «Химия и жизнь», «Знание — сила», «В мире животных». Надо отметить, что характерными для научно-популярных публикаций Кира были загадка и интрига, которые присутствовали уже в их названиях и держали читателя в напряжении почти до конца. В этом был литературный прием автора. К примеру: «Подкрасться, переодевшись женщиной» (Природа. 2002. №12) или «Сколько можно сидеть на яйцах?» (Сб. «Российская наука: день нынешний и день грядущий». М., 1999). Неудивительно, что он неоднократно становился лауреатом конкурса лучших научно-популярных статей, объявляемого Российским фондом фундаментальных исследований.Среди зоологов, гидробиологов, не говоря уже о малакологах, Кир был авторитетом. Важно было знать его мнение, его комментарии безоговорочно принимались во внимание. Он был официальным и неофициальным экспертом разных отечественных и зарубежных конкурсов и фондов; главным редактором «Rutenica: Russian Malacological Journal», членом редколлегии журналов «Океанология», «Биология моря», «Природа» и «Russian Journal of Aquatic Ecology»; вице-президентом Малакологического общества при РАН, членом пленума Ихтиологической комиссии (Москва) и членом ряда научных советов РАН. На протяжении шести лет (1988 - 1994) был выборным членом Международного консультативного совета по головоногим моллюскам (Cephalopod International Advisory Council CIAC).