Головорез

Максвелл занял место Сэма за судейской кафедрой.

Двадцать минут назад Клод Домани заглянул к нему, чтобы сказать, что он идёт наверх перечитать обвинительное заключение к смертному приговору.

– Они боятся признать виновной азиатскую банду, – проворчал он.

Теперь Максвелл сидел один в Палате Верховного Суда, слушая, как ветер швыряет в здание капли дождя.

Судье потребовалось помочиться.

Скользнув взглядом по конверту, судья выбрался из-за своей кафедры. Пересекая приёмную, чтобы пройти в туалет, он глянул через окно на фонари Театрального проезда. Находящаяся в квартале отсюда, несколькими этажами ниже, вывеска «Орфея» проступала в колеблющемся свете проезжающих машин. Там он в десять отдаст конверт, и, будем надеяться, настанет конец этого кошмара.

Максвелл опорожнил свой мочевой пузырь и вымыл руки.

Быстро вернувшись в свой кабинет, судья почувствовал осязаемое присутствие в комнате кого-то ещё.

Сэм? Не успел он удивиться, как грубая рука схватила его за подбородок, запрокинула голову назад, открывая горло.

Блестящее лезвие рассекло его от уха до уха, перерезая сонные артерии и яремные вены. Когда оно рассекло его дыхательное горло и пищевод, сталь скользнула по костям позади адамова яблока. Вспышка серебристого света проникла в его мозг, когда убийца схватил его за волосы и крутанул по комнате. Задыхаясь, хрипя и истекая кровью, Максвелл безуспешно пытался глотнуть воздух, пока Головорез, пользуясь струйками крови из артерий, разрисовывал стены.

Последнее, что увидел судья прежде, чем его разум померк, было отражение чёрной маски в окнах.

Его собственное перерезанное горло являло собой широкую красную усмешку.

ПУСТЬ СОБАКИ ЛАЮТ

10:10 пополудни

Роберт ДеКлерк находился на штаб-квартире КККП в Ванкувере, когда позвонил его издатель.

– Что, не спится, да, Кирк?

– Я в Лос-Анджелесе, а не в Нью-Йорке. Так выходит, у копов, действительно двадцати четырёх часовая работа?

– Мы перемещаем спецотдел «Х» из Оттавы в Ванкувер. С этим связана гора бумажной работы.

– Поздравляю тебя с публикацией книги. Собаки начали лаять. Критикам понравились "Волынки". Учёным – нет.

– Антропологи слишком раздражительны. Они ненавидят новые теории, если только они не дались кровью.

– Это поможет продаже.

– Ну, так пусть собаки лают.

– Причина, по которой я звоню, заключается в том, что один недовольный намерен перерезать тебе глотку. Он объявил "Журнал Паркера" фальсификацией. Сравнивает его с "пилтдаунской шуткой" 1912 года и собирается разоблачить тебя в "Л. – А.

Таймс".

– Кто он такой?

– Профессор из Аризоны. Книжный издатель «Таймса» сказал мне об этом сегодня ночью.

– Это серьёзно? Какие у него претензии?

– Что кто-то изготовил Жёлтый Череп. Он говорит, что невозможно мешать в кучу челюсти гигантопитека с черепом австралопитека.

– Я не говорил, что череп является черепом австралопитека.

– Его претензии основываются на размерах черепа.

– Зачем бы я стал изготавливать череп?

– Чтобы обеспечить продажу книги. Кого бы заботило, что фальсификация раскроется, если деньги уже будут в банке.

– Скажи это Клиффорду Ирвингу или почитателям "Дневников Гитлера".

– Хуже всего, что Жёлтый Череп не был найден вместе с револьвером Блэйка.

Что-нибудь вышло из твоего расследования?

– Не слишком много. Я разослал компьютерный запрос во все отделения в Альберте и Британской Колумбии. Они уточняют тот, который я разослал в прошлом месяце. Я снова попросил их проверить свои досье, относящиеся к последним девяноста годам, и проверить, нет ли там упоминания о найденном теле с двумя черепами.

Компьютерный запрос в каждое отделение я сопроводил ксероксами рисунков Паркера.

– Я всё думаю, что случилось с "Путевыми записками", упомянутыми в "Журнале".

– Этого никто не знает, но я скажу тебе одну вещь. Этот аризонский проф стоит на очень шаткой почве. "Журнал Паркера" был спрятан почти столетие. Рисунки в нём предварили открытие и гигантопитека и австралопитека, которые состоялись после 1920 года. Как мог Паркер смешать признаки двух видов, если ни один из них даже не был известен в его время?

– Это если предполагать, что «Журнал» является подлинным.

– Так оно и должно быть, если учесть, где он был найден.

– А что, если целый профессор утверждает, что всё это ложь?

– Тогда инфракрасный преобразователь Фурье подтвердит возраст "Журнала". Джо Авакомович в Колорадо, но когда он вернётся, я поручу ему инфракрасную экспертизу книги. Отправим результаты профессору и пригрозим ему судебным иском.

Исторически это здание носило название Вересковых Зарослей. Переезд спецотдела «Х» на Западное Побережье привёл к тому, что дивизион Е был потеснён. Так как ни в 37-м здании, ни в Вересковых Зарослях не нашлось ни одной свободной комнаты, Мак-Дугал распорядился переместить учебную академию дальше по улице в 33-е здание. Спецотдел «Х» теперь захватил помещение, которое раньше занимал отдел Зодиака, и кабинет ДеКлерка в просторной, с высоким потолком комнате в здании времен Тюдоров. Его окна выходили на музыкальный салон на краю парка королевы Елизаветы.