Головы на копьях

– Верно мыслите, Аррод! – поддержал главаря сир Ульбах. – Так и сделаем. Выступаем немедленно!

Оставшееся до Годжи расстояние мы отмахали в жуткой спешке. Всем, кто ехал в повозках, включая меня и Баррелия, пришлось сойти и подталкивать их, дабы они, двигаясь в гору, не отставали от отряда, что маршировал налегке и с оружием наготове. Ринар тоже присоединилась к нам. Но сейчас она больше жалела свою убитую лошадь, чем то, что ее отправили в обоз. Все равно, едва Шемниц повел свое войско в атаку, Ойле стало нечего вынюхивать. Дорога до Годжи шла напрямик, и кто бы ни попался теперь нам навстречу, мирной беседы с этим человеком у нас уже не получится.

Деревня располагалась в небольшой горной долине, некогда заросшей лесом. Однако сегодня почти весь он был вырублен, о чем свидетельствовали торчащие повсюду пни. На что сельчане пустили древесину, можно было определить издалека. Годжи – небольшой промысловый поселок, – защищали крепкие бревенчатые стены высотой в три человеческих роста.

Стены были выстроены квадратом, и в каждом углу укрепления торчала вышка для лучников. Иных оборонительных сооружений здесь не наблюдалось. Но и тех, что были, хватало, чтобы отражать разбойничьи набеги, которые для здешней глуши не являлись редкостью.

Дорога, по которой мы двигались, не заходила в крепость, а огибала ее. Если бы мы хотели, то могли бы обойти ее стороной. Но у полковника Шемница такое желание отсутствовало, ведь именно Годжи являлась его первой целью.

Выйдя на усеянное пнями, открытое пространство, мы заметили подбегающих к крепостным воротам, семерых человек с закинутыми за спины луками и заячьими тушками в руках. Очевидно, это были те охотники, что следили за нами, а затем напали на нас в лесу. Сейчас мы находились слишком далеко от них и не могли отплатить им той же монетой. Но вскоре наемникам представится такой шанс, поскольку головорезы Аррода вскорости намеревались вторгнуться в Годжи.

При приближении лучников ворота приоткрылись и сразу же закрылись, едва последний из них очутился в крепости. Впрочем, не исключено, что в окрестных лесах были и другие годжийцы, которые тоже не отказались бы пострелять по нам из-за деревьев. Поэтому Бурдюк велел отряду продолжать движение и остановиться на полпути между лесом и крепостной стеной. Так чтобы ни оттуда, ни оттуда вражеские стрелки не могли до нас достать.

– Скоро стемнеет, – заметил Шемниц Арроду. – Если останемся здесь на ночь, годжийцы наверняка предпримут вылазку. Перерезать нас им, конечно, не удастся, но потрепать до того, как мы пойдем на штурм – легко.

– О, это как пить дать, полковник, – подтвердил Бурдюк. – И я бы на их меште не откажалшя от такого ночного вешелья. Так что не будем прошиживать штаны и ударим немедля… – И, обернувшись к отряду, распорядился: – Кальхадо, Штейк, Пиявка! А ну рашчехляйте Кушачую Штерву!..

Получившие приказ наемники живо принялись за работу. Скинув с одной из повозок навес, они открыли нашим взорам наполовину разобранную баллисту, чьим лафетом, собственно, повозка и служила. Работая на побегушках, я успел сунуть нос во все повозки и мимоходом осмотрел это метательное орудие. Оно было меньше знакомых мне баллист, что стояли на городских стенах Дорхейвена, и стреляло каменными ядрами величиной с крупное яблоко. А насколько далеко стреляло, должно было выясниться уже скоро.

С помощью крепежных стержней и инструментов наемники быстро привели Кусачую Стерву в боевое положение. А их соратники в это время расставили остальные повозки так, чтобы отряд мог укрыться за ними при атаке вражеской конницы. Аррод, правда, сомневался, что в Годжи есть таковая, но предпочитал быть готовым ко всему.

– Кригариец! – Шемниц подозвал к себе ван Бьера. – Как твоя нога, кригариец?

– Терпимо, сир, – заверил его Баррелий. – В бой идти смогу.

– Отставить «в бой», – отрезал полковник. – Я видел, как ты хромал, когда мы спускались с горы – кажется, этот проклятый марш тебя доконал.

– Но, сир, я не затем вступил в ваш отряд, чтобы снова прохлаждаться в обозе!.. – попытался возразить монах, однако Шемниц резко поднял руку, веля ему замолчать.

– Я разве велел тебе прохлаждаться? – спросил он. И, не дожидаясь ответа, продолжил: – Для тебя и твоих мелких приятелей тоже найдется работа. Доводилось стрелять из такой дуры?

Сир Ульбах указал на Кусачую Стерву.

– Канафирские баллисты покрупнее и у них немного другое устройство, но… Да, сир – можно сказать, что доводилось, – ответил ван Бьер.

– Прекрасно! – Полковник хлопнул в ладоши. – Раз ты управился с ними в Канафире, значит, управишься и здесь. А Кальхадо, Стейк и Пиявка пригодятся нам в строю… И чего же ты ждешь? Я все сказал, так что можешь приступать!

Взведение баллисты требовало немалых усилий, но с натяжным воротом Баррелий мог управиться в одиночку. Нам же с Ойлой было поручено крутить винт, который поднимал и опускал орудие на повозке – тоже туговатый механизм, но двум парам детских рук он поддавался. Благо, оба механизма можно было вращать одновременно, что ускоряло заряжание и наводку на цель.