Голубь

Во время бритья он основательно думал. ?Джонатан Ноэль?, ? говорил он самому себе, ? ?два года ты был солдатом в Индокитае и прошел там не через одну критическую ситуацию. Если ты соберешь все свое мужество и всю свою находчивость, если ты соответствующим образом подготовишься и если тебе немного повезет, то твоя вылазка из комнаты должна будет увенчаться успехом. Хорошо, ну и что, если это будет так? Что, если ты и в самом деле пройдешь мимо ужасного зверя перед дверью, целый и невредимый достигнешь лестничной клетки и окажешься в безопасности? Ты пойдешь на работу, ты благополучно проведешь там свой день, а что потом? Куда ты пойдешь сегодня вечером? Где ты проведешь ночь?? Ибо то, что он не хотел встречаться с голубем вторично ? слава богу, в первый-то раз от него ушел, ? что он ни при каких обстоятельствах не мог жить с этим голубем под одной крышей, ни дня, ни ночи, ни часа ? это было для него непреложной истиной. Значит, он должен быть готов к тому, что ему придется провести эту ночь и, не исключено, что и последующие ночи тоже, в какой-нибудь гостинице, то есть, ему надо будет взять с собой бритвенные принадлежности, зубную щетку и чистое белье на смену. Далее, ему нужна будет чековая книжка и, во избежание риска, еще и сберкнижка. На его текущем счету в сберкассе находилась тысяча двести франков. Этого будет достаточно на две недели, если, конечно, он найдет дешевую гостиницу. Если же голубь и потом все еще будет блокировать его комнату, то ему придется прибегнуть к своим сбережениям. На сберегательном счету у него лежало шесть тысяч франков ? куча денег. На них он мог месяцами жить в гостинице. И к тому же он ведь еще получает зарплату, в месяц три тысячи семьсот франков чистыми. С другой стороны, в конце года он должен уплатить восемь тысяч франков мадам Лассаль ? последний взнос за комнату. За его комнату. За эту комнату, в которой он, как получается, больше жить не будет. А как ему объяснить мадам Лассаль свою просьбу об отсрочке последнего взноса? Он же вряд ли бы мог сказать ей: ?Мадам, я не могу заплатить вам последнюю сумму в размере восьми тысяч франков потому, что уже несколько месяцев живу в гостинице, так как комната, которую я хочу у вас купить, блокируется в настоящий момент голубем?. Как бы он мог такое сказать?.. Тут он вспомнил, что у него еще было пять золотых монет ? пять наполеонов, каждый из которых стоил сегодня никак не менее шестисот франков ? он купил их в 1958 году во время алжирской войны, от страха перед инфляцией. Он ни в коем случае не должен забыть прихватить с собой эти пять наполеонов... И еще у него был узкий золотой браслет от его матери. И транзисторное радио. И покрытая серебром авторучка солидной работы ? все служащие банка получили такую на Рождество. Если он продаст все эти ценности, то при большой экономии он сможет прожить до конца года в гостинице и все равно выплатить мадам Лассаль восемь тысяч франков. А с первого января ситуация уже будет для него полегче, потому что тогда комната будет находиться в его собственности и ему уже не надо будет за нее платить. И может статься так, что голубь не переживет зимы. Сколько там живет голубь? Два года? Три? Десять? А если это уже старый голубь? Может, он умрет через неделю? Может, он умрет уже сегодня. Может, он и пришел сюда только за тем, чтобы умереть...

Джонатан закончил бриться, выпустил воду, промыл раковину, снова наполнил ее, вымыл верхнюю часть туловища и ноги, почистил зубы, опять спустил воду и досуха вытер раковину тряпкой. Потом он убрал постель.

Под шкафом у него стоял старый картонный чемодан, в который он складывал грязное белье и относил его потом раз в месяц в прачечную. Он вытащил его, опорожнил его и поставил на кровать. Это был тот же самый чемодан, с которым он ехал в 1942 году из Шарентона в Кавайон и тот же самый, с которым он прибыл в 1954 году в Париж. Сейчас, когда он положил перед собой на кровати этот старый чемодан и когда он начал наполнять его, укладывая в него на сей раз не грязное, а свежее белье, пару полуботинок, предметы личной гигиены, утюг, чековую книжку и драгоценности, ? словно собираясь в поездку, ? у него снова выступили на глазах слезы, теперь уже не от стыда, а от тихого отчаяния. У него было такое чувство, как будто его отбросили в жизни на тридцать лет назад, как будто он эти тридцать лет своей жизни потерял.