Голубая кровь

— Ну вот, а я так надеялся… — обреченно пробормотал Кейрет. Что именно он надеялся, и почему Кайле в комочек сжалась в своем седле, стараясь стать как можно незаметнее, я так и не поняла — просто не успела. Нас окружил подоспевший отряд, возглавляемый немолодым уже вейром, на вид лет сорока пяти. Это ж получается, ему на самом деле к трем столетиям! Неудивительно, что за такой срок военная выправка стала его второй кожей — а в том, что это именно так, не было никакого сомнения. Продубленная ветром кожа, резкие черты лица, чуть тронутые сединой темно-русые волосы, тело опытного воина под легкими доспехами — все это вызывало в памяти образ нашего учителя Толлена. Эти двое чем-то были неуловимо похожи, от обоих веяло властностью и привычкой к беспрекословному повиновению окружающих. Объехав вокруг нашей окаменевшей четверки, вейр легко соскочил с коня и подошел к спешившемуся Кейрету:

— Ты, кажется, не ожидал меня здесь увидеть, а? — даже я, впервые видевшая этого вейра, поняла, что внутри него клокочет еле сдерживаемая ярость, и никакой обманчиво-ласковый тон не мог этого скрыть. — Думал, тебе и вернуться незамеченным удастся так же легко, как удалось сбежать? Мальчишка!

Кажется, вулкан прорвался и теперь извержение было уже не остановить. Я даже немного позавидовала этому незнакомому вейру, в устах которого безобидное «мальчишка» умудрялось звучать хуже самых грязных ругательств последнего портового пьяницы. Никогда так не умела…

— Всех на уши поднял! Твоя мать места себе не находила! Ты об этом подумал вообще? Хотя что я говорю, ты, похоже, совсем ни о чем не думал! Я твою записку видел, Леа показала. Как, ну скажи мне, тебе вообще могло такое в голову придти? — распекал отрешенно молчавшего Кейрета вейр. — А сестру ты зачем наружу потащил? Ты хоть представляешь, что было бы, если бы вы оба не вернулись? О Боже, да скажи ты уже, зачем вы вообще туда отправились?

Внезапно Кейрет перевел на него потемневшие глаза и тихо, но твердо ответил:

— Прости, Лиэт. Так было нужно.

Вейр, еще минуту назад пылавший праведным гневом, на мгновение застыл. В ярко-голубых глазах вспыхнула и тут же погасла давно пережитая боль из тех, что навсегда оставляет в сердце глубокую рану, которая лишь затягивается, покрываясь тонкой нежной пленкой времени, но так и не заживает. Вся его злость куда-то испарилась, и грозный военачальник на глазах превратился в уставшего пожилого мужчину.

— Весь в отца, — пробормотал вейр безнадежно и сжал в объятиях не сопротивляющегося Кейрета. — Как же я рад тебя видеть!

Отпустив свою полузадушенную жертву, Лиэт переключился на Кайле:

— Малышка, ты в порядке?

— Сколько раз повторять, не называй меня малышкой, — надулась Кайле, но покорно уткнулась в грудь протягивавшего к ней руки вейра. Наобнимавшись вдоволь, он наконец-то обратил внимание и на нас.

— Кейрет, чему тебя только учили! Ты что, так и не представишь своих гостей?

— Лиэт, это Лета Дайн, целитель, и Эрьениэль эс'Найрен, анимист («Рьен», — незамедлительно поправил эльф). Ребята, это Лиэт Торн, наш с Кайле дядя, лучший воин Вейраны и… ну, по аналогии с человеческими должностями, министр внутренних дел.

— Важная шишка! — сдавленный шепот Рьена услышали все до единого. Забавную, должно быть, картину узрел бы какой-нибудь одинокий путник, встреться он нам по дороге в Теа-Шетт: хохочущая во весь голос пятерка во главе отряда громил, которые изо всех сил пытаются сдержать смех. Получается у них, правда, не очень, и скоро уже вся команда заразительно смеется, утирая рукавами выступившие слезы…

Недалеко от резных железных створок городских ворот Лиэт остановил отряд и свернул с дороги к неприметно стоявшей у обочины крытой карете, в которую нам четверым пришлось незамедлительно забраться. Это стало для меня настоящим ударом, потому в ней не было ни одного окошка, через которое я могла бы хоть что-то увидеть. Видимо, на моем лице, как всегда, все было написано, и сжалившийся Лиэт объяснил, что это вынужденная предосторожность. Об уходе Кейрета и Кайле никто не знал, поэтому их не должны были видеть возвращающимися. На мое робкое: «Вот пусть они и едут в карете, а я так, снаружи» — Лиэт отрезал:

— А тебя тем более видеть пока не должны. До официального объявления о вашем прибытии — никаких вольностей! — и, затолкав меня в карету, захлопнул дверь прямо перед моим носом.

Внутри против моих ожиданий не было темно, и когда Кейрет клятвенно пообещал непременно устроить экскурсию по городу, я совсем успокоилась. Мягкое покачивание кареты убаюкивало, и сон меня все же сморил, проигнорировав все попытки сопротивления.