Голубая кровь

— Успокойся, Тэй, — в сотый раз за последние полчаса повторил он, — ничего еще не потеряно, поверь.

— Да? Ты так считаешь? — злость, раздражение и страх отнюдь не красили девушку, но Шетт мог понять и это. Иногда он задумывался, как бы он сам чувствовал себя на ее месте, и не находил достойного ответа. — Лета не выберется из комнаты, Кейрет все-таки станет новым Дождем, и я потеряю всех моих тэй'ни! Ты же понимаешь, ни один из троих не переживет сегодняшней ночи!

Слезы ярости заволокли большие карие глаза — чего-чего, а женских слез Теа-Шетт просто органически не мог вынести. Резко встав с кресла, он за один шаг преодолел разделяющее их расстояние и порывисто обнял хрупкую девушку. Она прижалась к нему, ища утешения и поддержки, и он еще крепче прижал к себе дрожащую от переполнявших эмоций Тэй.

— Тише, милая, — горячий шепот обволакивал, успокаивал и возвращал почти утраченную надежду, — верь мне. Она справится. Я знаю, мы с тобой поставили на кон всё, что имели, и мы не проиграем. Всё будет хорошо…

Крупная дрожь, сотрясавшее тело девушки, постепенно уходила, уступая место обреченной расслабленности. Тэй изо всех сил старалась загнать поглубже пожиравший ее изнутри страх, и во многом благодаря Шету ей это пока еще удавалось…

* * *

Магистр в последний раз окинул взглядом багровеющее уже почти у самого горизонта солнце и обернулся ко мне:

— У меня еще есть достаточно времени, поэтому ты можешь выбрать свою смерть сама. Ты всегда была хорошей ученицей, поэтому исключительно из уважения к твоим заслугам я могу потратить немного силы на «сонный яд». Конечно, если тебя это не устраивает, кинжал никто не отменяет. К тому же это было бы быстрее и проще…

Какая неслыханная щедрость, — про себя усмехнулась я. «Сонный яд» был одним из сложных заклинаний, использовавшийся в исключительных случаях. Сплетенное заклинание набрасывалось на чашу с вином, водой или любой другой жидкостью, и выпивавший ее начинал испытывать сильнейшую, ни с чем не сравнимую эйфорию. Длилась она, правда, недолго, всего около получаса, а затем человек засыпал мертвым сном. В прямом смысле слова. Гуманно, ничего не скажешь…

Страха за свою жизнь у меня почему-то не было, лишь легкое предвкушение чего-то необычного щекотало нервы. Задумываться об этом у меня не было времени — маг нетерпеливо ожидал ответа. Что ж, сыграем ва-банк.

— Я выбираю кинжал, — заметив, как в изумлении дернулись вверх брови Толлена, я торопливо продолжила, — в обмен на ответы на несколько вопросов.

— А не многого ли ты хочешь? — задумчиво протянул магистр, и сердце пропустило один удар. Но только один — я видела, что не ошиблась в своем предположении относительно настоящего Толлена. Ему и самому не терпелось рассказать хоть кому-нибудь о своих планах…

— Хотя я ничего не теряю, — удовлетворенно заключил он и направился к креслу у окна, приглашающе махнув мне на диван напротив. — Ты все равно никому уже ничего не расскажешь, а время терпит…

Я не стала дожидаться второго намека и проворно уселась напротив магистра, преданно глядя ему в глаза и от всей души надеясь, что он ничего не заподозрит. Надежду выудить из него что-нибудь, что поможет мне спастись самой и, в идеале, успеть спасти Кейрета, пришлось спрятать поглубже и притворяться испуганной, ничего не понимающей ученицей. Тем временем удобно устроившийся магистр наколдовал себе бокал вина и участливо спросил:

— Так что бы тебе хотелось узнать, моя дорогая Лета?

— Всё. И желательно с начала, — собравшись с духом, выпалила я, даже и не надеясь на подробный и обстоятельный ответ. Как оказалось, зря.

Магистр замер на секунду, глада на меня округлившимися от удивления глазами, а затем от души расхохотался:

— Спасибо, повеселила! Что ж, раз уж ты отказалась от «сонного яда», сэкономив мне силы и время, я, так и быть, уважу твое последнее желание. Слушай внимательно и не перебивай, повторять не буду.

— Началось все примерно полтысячи лет назад, когда я, молодой и перспективный маг, выкопал в одной из древних книг сведения об артефакте накопления, дающем огромную власть. Ты не представляешь, сколько времени и энергии ушло у меня на то, чтобы суметь его воссоздать, и на то, чтобы об этом никто не узнал. Сама понимаешь, такие мощные игрушки были давно и прочно запрещены. Когда мне наконец удалось, и у меня в руках оказалось настоящее сокровище, величайший из всех артефактов, возникла другая проблема — как наполнить его силой? Такая уйма энергии на дороге не валялась, и даже работа в Академии не позволила мне найти мало-мальски приемлемый способ. Проклятие Айры оказалось настоящим спасением… Собственно, именно его сила и ежегодный ее приток в День Цветения все это время заполнял артефакт.