Голубая кровь

Тихо скрипнула дверная ручка, но мне не было нужды оборачиваться, чтобы взглянуть на вошедшего — я и так знала, кто это. На колени легла крупная душистая роза темно-багрового цвета, с мягкими бархатными лепестками. Легкий сладковатый аромат поплыл по комнате, и я мгновенно узнала в ней один из цветов, выращенных райли — только у этих роз был такой волшебный запах полуденного солнца и золотой карамели.

— Лета, я…

— Знаешь, Рьен был прав, — задумчиво протянула я, беря в руки только что срезанный цветок. — Мне думается, я достойна того, чтобы самой принять за себя решение.

— Откуда?..

— Видение, — вымученно улыбнулась я. — Тебе не нужно ничего объяснять. Я только хочу знать, примешь ли ты мое решение?

— А у меня есть выбор? — отражение моей улыбки на его лице показалось мне каким-то бледным. Я устало качнула головой, и он согласно кивнул. Сильные пальцы сжали мне руку:

— Значит, завтра на закате?

Легкое пожатие в ответ — зачем еще раз подтверждать очевидное? Я осторожно высвободила руку и протянула ее к такому дорогому и такому далекому лицу. Провела кончиками пальцев по щеке, не касаясь почти черной сейчас метки, обозначила контур чувственных губ — и поймала ладошкой легкий поцелуй. Тихое:

— Лета, я люблю тебя, — и мимолетный взгляд на розу райли убедил крошечного неуступчивого скептика в самой глубине души, что его слова — чистая правда. Что ж, значит, мама была права — я действительно все делаю правильно…

* * *

И все-таки жизнь чертовски несправедлива! Мысли текли лениво и плавно, и в основном они касались тихонько сопящей на моем плече нимфы. А как еще назвать девушку, любовь к которой захватывает тебя с головой, и теряешь способность вообще о чем-либо думать? К тому же у нас никогда не будет второй такой ночи. Собственно, вообще больше никакой ночи не будет, потому что завтра на закате… И вот тут появился вполне закономерный мучительный стыд. Ну вот зачем нужно было ей уступать, мое решение ведь все равно остается прежним! Пусть Рьен считает меня эгоистом, мне уже все равно — я не могу отправить ее умирать.

Я начал осторожно выбираться из мягкой постели, и потревоженная Лета сонно пробормотала:

— Ты куда?

— За водой. Тебе принести? — сдерживай эту предательскую дрожь в голосе, иначе все пойдет прахом! Но она ничего не заподозрила:

— Угум…

Вода нашлась там, где и должна была быть — чуть запотевший кувшин на стеклянном столике и высокий бокал рядом. Тут же лежала моя сумка. Та-ак… Ровно четыре капли розоватой тягучей жидкости мгновенно растворились в хрустальной воде.

Прости меня, любимая…

Глава 18. Нельзя недооценивать противника…

Голова болела просто невыносимо. Даже нет, она не просто болела — казалось, что мозг раскалывается на мелкие кусочки, которые с гулким грохотом ссыпаются в опустевшую черепную коробку и перекатываются там в вязком киселе мучительно медленных мыслей. Эта боль появилась еще до того, как я окончательно проснулась, и подозреваю, именно она меня и разбудила. Спустя несколько минут тяжких раздумий, когда мысли плелись со скоростью тяжелобольных улиток, к финишу пришла здравая мысль открыть наконец глаза. Когда мне это, после череды неудачных попыток, все же удалось, я пришла к выводу, что мысль была не такой уж здравой. И вообще, ее скорее всего подбросил мне в голову некий особо жестокий враг — от яркого солнечного света в и так уже измученной голове вспыхнул настоящий фейерверк, и я вновь поспешила зажмуриться.

Видимо, организм все же постепенно входил в привычный ритм, потому что дальнейшие размышления потекли гораздо более гладко. Так, кто я и где нахожусь — это я прекрасно помню, а вот что было вчера… Всё покрыто какой-то туманной пеленой. Ну ничего, когда это Лета Дайн (или теперь уже Лета Виарен? надо будет об этом на досуге поразмыслить…) останавливалась перед каким-то несчастным провалом в памяти? Та-ак… Сначала тот подслушанный разговор, потом крыша, видение, потом пришел Кейрет и мы… Ох! Как только всплыло воспоминание о вчерашней ночи, лицо залило противным пунцовым румянцем и сладко заныло где-то внизу живота. И ведь Кейрет не был моим первым мужчиной — пару лет назад я ради эксперимента завела любовника, но эти непродолжительные отношения быстро и бесславно окончились — ну не впечатлили меня те «любовные томления», до которых так охочи поэты и некоторые писатели, особенно среди эльфов… Вчера же все было совсем иначе. Для меня это было единением не только тел, но и душ, и такое ощущение, что какая-то частичка вейра теперь будет вместе со мной всю мою жизнь. Хотя и не долгую — сегодня же День Цветения… Ах черт! Не может этого быть!