Голубая кровь (СИ)

— Ратмир, сегодня мы узнали от Мреуса много нового и по этому поводу у меня есть несколько вопросов к тебе, — Артур пустил своего коня идти бок о бок с лошадью Ратмира.

— Я слушаю, — ответил тот.

— Почему ты ничего не упоминал о том загадочном Одиноком Убийце, о котором говорит с содроганием весь Аулент?

— Это действительно личность загадочная. Возможно, даже более таинственная, чем Лэс-Тера. Однако я не городской житель и постоянно провожу время или в пустыне, или на космодроме. Естественно, что я часто сталкиваюсь с таким явлением, как деятельность Лэс, и почти ничего не слышу о том убийце.

— А ты уверен, что на Тере нет ещё каких-либо загадок?

— Что ты имеешь в виду, Артур?

— А то, что я не хочу завтра снова выглядеть идиотом, услышав об очередной сенсационной новости про очередную загадку этих мест.

— Ах, вот ты про что, — сказал Ратмир и хлебнул воды из фляги. — На Тере есть ещё много непонятного, но не беспокойтесь, это вас ни коем образом не заденет.

— Тера странная планета, — подключился к разговору Том, снимая тёмные очки, под тенью деревьев его глазам не причиняло неудобств яркое солнце.

— Ты прав, — согласился Ратмир, — только не советую лезть в её тайны, особенно в те, что она прячет. Если бы вы знали, сколько любопытных учёных исчезло бесследно в этих краях.

— И в этом, конечно, все обвиняют Лэс? — догадался Рэм.

— Большинство — да.

— А как ты сам думаешь, Ратмир? — поинтересовался Том.

— Я никогда не пытался строить из себя умника и давать толкование тому, о чём понятия не имею. Я просто живу и стараюсь ничему чрезмерно не удивляться. Я привык к странным поступкам Лэс так же, как и к непостоянной терианской погоде. Лэс-Тера ничего плохого мне лично пока не сделала, так почему я должен осуждать и ненавидеть её?

— Хорошая точка зрения, — одобрил техник, хотя воспоминания о том, как цинично она бросила караван в пустыне, всё же вызывал неприятный осадок на душе.

— Интересно было бы узнать, почему нас послали к этой графине? — спросил Дик. — Неужели нельзя было купить животных где-нибудь поближе и не ехать в такую даль?

Дик плохо переносил верховую езду, тем более что кони с трудом его слушались.

— У графини Эриндо лучшие лошади на всей планете, — сказал Ратмир. — По прихоти судьбы или по случайности, но Лэс ни разу не удостоила своим визитом эту усадьбу, которая, кстати, самая большая, богатая и красивая в окрестностях Аулента. Потому табуны у Эриндо состоят из лучших коней.

— Ратмир, ты знаешь графиню Эриндо? — спросил Артур.

— Да, я её видел много раз, хотя лично ей никогда представлен не был. Я сам когда-то купил у неё коня, это было несколько лет назад. Я собирался как раз вместе с дядей вести караван в пустыне.

— И что стало с этим конём? — спросил Дик.

— Его через пару дней увела Лэс, но я сам виноват, что это случилось.

— У тебя украли лошадь, а ты ещё и виноват? Это что-то новенькое! — удивился зэрграверянин.

— Тот конь был чёрен, словно сажа, а всем известно, что Лэс-Тера уводит всех вороных. Пожалуй, этот случай единственный, когда она лично мне перешла дорогу, — ответил Ратмир.

— Когда найдём её, не забудь поинтересоваться, где твоя лошадь, — посоветовал Рэм, слегка ухмыльнувшись.

— Ты, видно, хорошо знаешь семью Эриндо, — сказал Том. — Почему там глава женщина? Она, наверное, старая вдова и живёт одиноко?

— Нет, — возразил Ратмир, — графиня не одинока. Это ещё молодая женщина. Она из знатного рода. Графиня Ронда де Эриндо происходит из королевского дома планеты Альдерус. Её родной брат — король той планеты, а их родословная насчитывает три тысячелетия по земному времяисчислению. Графиня Ронда, бывшая принцесса Альдеруса, вышла замуж за графа де Эриндо, который принадлежит к очень знатному, богатому, но вымирающему роду. Граф привёз молодую жену на Теру и, некоторое время спустя, они поселились во дворце, построенном ещё людьми голубой крови. Этот дворец считается самым великолепным и большим из всех дворцов в Ауленте и его окрестностях. Старожилы говорят, он принадлежал королевской семье териан. Граф служил у императора министром военных дел. Затем в семье Эриндо родились четыре дочери — Изабелла, Мария, Нейман и Ноэми.

— Что? Сразу четыре? — переспросил Дик.