Голубая лилия

– А вы построили достаточно препятствий для того, чтобы этого не произошло, – сухо заметила Лилия.

– Полагаю, за это я должен извиниться, – серьёзно сказал Имирин, вновь посмотрев ей в глаза. – И делаю это прямо сейчас.

Он поклонился, приложив руку к груди. Выпрямился только, когда девушка повторила этот жест.

«Интересно», – немного отстранённо подумала девушка.

– Однако тебе удалось преодолеть и это. Стражник пропустил тебя.

«Стражник?..»

Лилия не успела подумать о том, что сказал король, как почувствовала странное тепло, коснувшееся левой руки. Взглянув на неё, она едва слышно ахнула. Шрамы на кисти вскрылись, и из них по коже струилась кровь, капая на каменный пол. За своей спиной она уловила нервное движение. Пара секунд… и кровь побледнела. Исчезла с пола, потом с кисти. На её глазах шрамы снова затянулись и на коже осталось только множество светлых, едва заметных отметин.

Имирин покачал головой в отчет на ошеломлённый взгляд девушки.

– Моих талантов для этого уже не хватает.

«Значит, изгородь. Точнее… Стражник».

– Так или иначе, вопреки моим ожиданиям, тебе удалось стать частью нашего гарнизона.

Имирин снова взглянул ей за спину.

– Заботы связали тебя с Эльдалином и Марли. Алальме привёл тебя в круг. Манель допустил тебя в свой сад. Лизель первый раз вышел за ворота без приказа, последовав за устроенным тобой сбором. Кузнец… насколько я помню, Финель никогда не допускал к себе помощников.

Лилия невольно снова обернулась на своих друзей и не могла сдержать улыбку. Лизель стоял и удивлённо таращился на Алальме, улыбающегося во весь рот. Эльдалин и Манель… эти двое стояли примерно с таким же выражением лица, которое было у одного из них на болоте после встречи с попрошайкой. Лилия тогда назвала его «мистер Я-В-Восторге-От-Милых-Животных».

Финель склонил голову набок – он всегда так делал, когда слушал. Эльф немного смущённо улыбался. Как Индил и Марли. Лилия, конечно, не могла знать, о чём они говорили прошедшей ночью. Насколько это было близко к тому, что сейчас говорил Имирин. И насколько удивительно.

Они все молчали. Имирин сделал несколько шагов и оказался между Лилией и остальными. Наконец, заговорил снова.

– Ты знаешь, кто дал тебе имя?

Девушка взглянула на него, упрямые тёмные глаза сверкнули.

–Имя мне дал мой отец. С вашего благословения.

Имирин был серьёзен.

– Ты говоришь верно. Когда он был здесь, когда я передал ему книгу и знания… Он попросил моего благословения. Оно уже тогда ничего не могло значить, не имело никакой силы. Но он мне не верил.

Лилия ловила каждое слово. Впервые за всё время Имирин так прямо говорил о её отце. О том, что тот действительно познакомился с ним. Был, возможно, и в этом зале. «А был ли он у Стражника?» – подумала девушка. Но побоялась задавать вопросы.

– В чём-то он оказался прав, – продолжал Имирин. – Двадцать лет назад моих знаний хватило на то, чтобы верно предсказать ему рождение дочери. Я не верил этому. До тех пор, пока ты не назвалась тем именем, которое я когда-то давно передал лекарю.

– Если вы узнали имя, – Лилия начала говорить медленно, словно пробираясь по тёмному коридору, – то почему так обошлись со мной?

У неё в голосе не прозвучало обиды, обвинения (хотя девушка была честна с собой – она даже хотела, чтобы они прозвучали). Было только непонимание. Искреннее и беззлобное.

Имирин долго не отвечал. Он посмотрел на неё, затем его взгляд натолкнулся на каменный пол. Когда Имирин поднял глаза к потолку, Лилия невольно взглянула туда же. Потолок под крышей дворца был украшен резными ветвями деревьев. Девушка подумала, что это клёны, но точно сказать не могла – на них не было листьев. Были только животные. Из-за одного ствола выглядывал олень. Красивую, с умными и необыкновенно живыми глазами голову венчали ветвистые рога. Чуть поодаль на дереве сидела куница. Она смотрела вниз, туда, где в маленьком пучке травы пряталась мышь.

Девушка увидела там и знакомую фигуру. Заяц. Много ли зайцев в лесу, но ей показалось, что это именно тот рыжий заяц, который отличился необыкновенно хорошим пониманием человеческой речи. Он смотрел куда-то в сторону. Переместив взгляд туда же, Лилия увидела эльфа. Искусно вырезанное изображение! Эльф был так странно похож на короля… или на принца? Нет, кажется, это был всё-таки король… Глаза. Отец и сын были безумно, странно похожи, почти близнецы. Но глаза, пусть у обоих небесно-голубые, были разными. Не такими обречёнными они были у сына даже в моменты приближающейся смерти. Не такими холодными. Не такими одинокими, кажется…

Высеченная из дерева фигура изображала эльфа, короля. Он стоял, прислонившись к голому стволу дерева, сложив руки на груди. Плащ струился по траве, лежал у его ног. Эльф был силён, немолод, но прекрасен.

И тень ложилась на его фигуру. Солнце из окон не освещало его. Свет путался в голых ветвях, в рогах молодого оленя, освещал маленького мышонка, искрился в глазах рыжего зайца.