Голубая лилия

Жеребёнок, надо сказать, действительно был ладный, красивый. Ровные ножки, симметричная морда правильной формы (ещё очень маленькая, а потому по-детски милая). И цвет. У всех их лошадей – за исключением нескольких, игреневых – была яблочная шкура. Серые в яблоко лошади, которые так восхитили Лилию, когда она их увидела. Марли не знал, как так получилось, но ни одной серой лошади без пятен при нём не рождалось.

До этой кобылки. Её шкурка была полностью серая. На спинке чуть темнее, грива и хвост почти чёрные (а не белые или светло-серые, как у остальных). Никаких пятен. Конечно, такой окрас был вполне оправдан, если рассуждать, как коневод со стажем. Но Марли всё равно казалось, что этот жеребёнок особенный.

– Мы тебе ещё имя не придумали, – сказал он, легонько потрепав жеребёнка за ушко; имя он никогда не давал, пока жеребёнок не доживал до месяца, – есть идеи?

Лошадка мигнула своими большими глазами и озадаченно взглянула на эльфа.

– Понятно. Я так и думал.

Эльф поглаживал жеребёнка, глядя на голубой квадрат неба, выглядывающий из открытого окна, и думал об Индиле. День. Несколько часов, чуть больше, чуть меньше, и его друга не станет. Да, Марли всё ещё надеялся, что его мысли и слова, его силы могли помочь Индилу сражаться за свою жизнь дальше. Но вспоминал он и Эльдалина, который всегда учил его тому, что надежды не оправдываются. К сожалению, часто. Чаще, чем хотелось бы.

Его ладонь замерла в нескольких сантиметрах от мордочки малышки, и она, выждав несколько секунд, обиженно ткнулась в неё тёплым носом.

Марли вздрогнул, устало улыбнулся.

– Прости. Никак не могу успокоиться. Мне грустно, понимаешь ты это?

Серенькая лошадка взмахнула головой, словно кивая.

Раздался тихий свист, и эльф обернулся в поисках источника звука. На нижней перекладине окна сидела птица.

Дрозд.

Он повертел головой, чирикнул, взмахнул крыльями, перелетел на другую сторону – поближе к Марли.

– Ну, что ты хочешь? – нарочито пренебрежительно протянул Марли. Правда, сразу же усмехнулся.

Когда эльф поднялся на ноги, отодвинув лошадку, жеребёнок возмущённо заржал.

– Да ладно тебе. Я же никуда не ухожу.

Марли отошёл в угол, оглянулся. Дрозд оставался сидеть, казалось, наблюдая за ним. Тогда эльф снял большой камень, лежащий на крышке ящика с овсом. Насыпал на ладонь несколько зёрнышек.

– Возьмёшь или мне оставить их? – спросил он, вернувшись к окну. Дрозд даже не шелохнулся при его приближении. Тогда Марли протянул к нему открытую ладонь.

Жеребёнок озадаченно следил за эльфом тёмными глазами.

Дрозд глянул на ладонь эльфа, потом на него. Коротко свистнул.

– Ладно, как скажешь, – улыбнулся Марли; взял зёрнышки и аккуратно разложил их на узкой перекладине подальше от дрозда, чтобы не спугнуть его.

Лошадка довольно уткнулась эльфу в колени, когда он снова сел. Дрозд несколько секунд оставался на месте, вертел головой. Потом, шаг за шагом, шустро перескакивая боком по перекладине, подобрался к первому зёрнышку. Взял его.

Жеребёнок потребовал внимания тонким ржанием. От неожиданности дрозд взмахнул крыльями, дёрнулся, но не улетел.

– Нельзя же так, – с упрёком сказал Марли, легонько стукнув пальцем по морде лошадки, от чего она шумно чихнула, – ты не должна так привязываться ко мне. У тебя будет другой хозяин, слышишь меня?

Лошадка преданно смотрела на него. Марли знал, что сам виноват, – слишком уж часто он проводил с жеребёнком больше времени, чем нужно. Но ничего не мог с собой поделать.

А кто, интересно, станет хозяином для этого ребёнка? Конечно, это ещё не скоро произойдёт. Малышка должна подрасти, потом он воспитает и обучит её.

И всё-таки, кто же? Марли не хотелось, чтобы она простаивала в конюшне, выходя лишь на прогулку. По иронии, эльфов в крепости и так было меньше, чем лошадей… Но эта девочка будет особенной, он уже знает это. И дело не только в её окрасе. Легконогая, послушная, грациозная, быстрая, умная. Такой он её видел. И хозяин ей нужен особый.

Сейчас только у короля был особенный жеребец. И по масти, и по уму. Слишком, правда, упрямый, но в этом Марли даже видел определённую правильность. Лошади очень чувствительны к своим хозяевам. Настолько, что их привычки и темперамент перенимаются животными уже через полгода совместной работы.

Жеребец Индила погиб. Рыжий, со светлой бежевой гривой.

Индил… он может быть особенным хозяином, тем самым. Марли пристально взглянул на жеребёнка. И… нет, кажется, нет. Индилу необходимо другое животное. Более дерзкое. Скорее всего, для него Марли придётся обучать одного подросшего жеребчика, которому скоро исполнялся год. Светлая игреневая масть…то, что нужно.

Что ж. Марли с радостью обучит его, если будет такая необходимость. Более того – ему хотелось, чтобы такая необходимость возникла. Он хотел, чтобы его друг был жив и смог снова вскочить на лошадь и поскакать через ворота, в лес. И дальше, дальше, дальше…

– Хотя вряд ли это когда-нибудь приведет хоть к чему-то хорошему, – вслух заметил Марли, – но я верю, что он сможет. Хочу верить и буду верить, пока могу.