Голубая луна

Я почувствовала, что он проснулся, в плече появилось напряжение, которого только что не было. Я повернулась к нему, и карие глаза глянули на меня сквозь густую завесу волос.

Он приподнялся на локте и отвел с лица волосы, и улыбнулся той самой улыбкой, от которой я всегда таяла.

— Доброе утро.

— Доброе утро, — ответила я и машинально натянула простыню на грудь.

Он пододвинулся ближе, и простыня сползла с него, открыв гладкие полушария ягодиц. Он меня поцеловал, легко и нежно, потерся щекой о мое лицо, и тепло его дыхания обдало мне ухо, потом он выдохнул мне в волосы. Это было волчье приветствие. Он стал осторожно целовать меня в шею и остановился у плеча, которое только и осталось неприкрытым.

— Ты какая-то напряженная, — сказал он.

— Зато ты нет, — ответила я.

Он рассмеялся, и от этого звука я затрепетала и улыбнулась одновременно. Такого смеха я от Ричарда никогда не слышала, очень он был мужской, очень... какой-то. Смех обладания, удовлетворения.

У меня запылало лицо. Я еще больше смутилась.

— А, черт!

— Что такое? — спросил он, гладя меня по щеке.

— Обними меня, Ричард. Секс — это прекрасно, но когда я мечтала об этой минуте, я видела, как ты обнимаешь меня, прижимаешь к себе.

Он улыбнулся ласково, польщенно. Повернулся на бок и даже простыни натянул выше пояса. Приподнял руку, которая была сверху.

Я перекатилась на бок спиной к нему и прильнула к его теплому телу. Он был слишком высок, чтобы удобно было прижаться, но мы повозились, хихикая и отпуская глупые замечания, и нашли подходящую позицию. Я обернула его руку вокруг себя, утопая в теплом закруглении его груди и прочего, и испустила довольный вздох. Ощущение его обнаженного паха, прижатого ко мне, возбуждало не так сильно, как надо бы. Я чувствовала, что обладаю его телом, им самим. И хотела, чтобы так было всегда.

Кожа у него была почти горячей.

— На ощупь ты будто в лихорадке, — сказала я.

— Полнолуние, — ответил он. — Сегодня, когда луна станет совсем полной, у меня температура поднимется выше ста одного.[2]

Он отодвинул мне волосы и сунулся лицом в шею. От этого у меня мурашки побежали по коже, и я поежилась.

— Щекотно!

— Щекотно, — согласился он. Я почувствовала телом, как он увеличивается.

Засмеявшись, я перевернулась на спину.

— Кажется, мистер Зееман, вы рады меня видеть.

Он потянулся меня поцеловать:

— Всегда рад.

Поцелуй затягивался, переходя в нечто большее. Я придвинулась к нему, закинула на него ногу, но тут он освободился и поднялся на колени.

— В чем дело? — спросила я. Сегодня ночью, когда уже было поздно, мы выяснили, что я на таблетках. Но приятно было видеть, как Ричард испугался, подумав об этом. Поскольку вервольфы не болеют и болезней не переносят, то после выяснения вопроса о беременности проблем не оставалось. Это, кстати, объясняет, почему я не беспокоилась, вылизывая кровь с ликантропов этой ночью. Грубо, но не опасно.

— Не могу, — ответил Ричард.

Я глянула вниз.

— Ну да! Я же вижу, что ты готов.

Он покраснел.

— Ты же видела, что было ночью, Анита. Сейчас полнолуние ближе, и я владею собой хуже, а не лучше.

— А!

Разочарованная, я легла опять на кровать. Минуту назад меня мучили угрызения совести, что мы уступили вожделению, и вот я недовольна, что мы не можем сделать это снова. Такая у меня логика насчет мужчин.

— Я рад, что ты тоже расстроилась, — сказал он. — Минуту назад мне казалось, что сейчас ты вылезешь из кровати, скажешь, что произошла страшная ошибка, и вернешься к Жан-Клоду.

Я закрыла глаза руками, потом заставила себя взглянуть на Ричарда. Он такой сногсшибательно красивый, что заговорить с ним я затруднялась, но это было необходимо. Если он думает, что я брошу Жан-Клода, то оставить его слова без ответа я не могла. Хотя и хотела.

— Как ты думаешь, что значила эта ночь, Ричард?

Улыбка его чуть увяла, но не до конца.

— Для меня она что-то значила, Анита. И для тебя, я думал, тоже.

— Значила. И значит. Но...

— "Но" — это насчет Жан-Клода, — тихо сказал Ричард.

Я кивнула, прижимая к груди простыни.

— Да.

— Ты не можешь после этой ночи снова всего лишь встречаться с ним?

Я села и протянула к нему руку. Он протянул мне свою.

— Мне так тебя не хватало, Ричард. Секс — это приятно, но...

Он приподнял брови:

— Всего лишь приятно?

Я улыбнулась:

— Это чудесно, невероятно, и ты это знаешь. Но ты понял, что я хотела сказать.

Он кивнул, волосы упали ему на глаза. Он убрал их рукой.

— Я знаю. Мне тоже тебя не хватало. Так грустно было без тебя по выходным.

Я прижала его руку к своей щеке:

— И мне.

Он вздохнул:

— Значит, ты собираешься продолжать с нами обоими?

Я опустила его руку к себе на колени.

— А ты с этим примиришься?

— Быть может. — Он наклонился и поцеловал меня в лоб, тихо-тихо. — Отметь, я не просил тебя его бросить и встречаться только со мной.

Я коснулась его лица.

— Отметила, с облегчением и удивлением одновременно. И спасибо тебе, что не попросил.

Он чуть отодвинулся, чтобы яснее меня видеть. Вид у него был очень серьезный.

— Ты не любишь ультиматумов, Анита. Если бы я на тебя надавил, проиграл бы.

— А зачем тебе выигрывать, Ричард? Почему ты просто меня не бросишь?