Голубая луна

От его грубого тона я вздрогнула. Очевидно, Ричард это заметил, потому что он сказал:

— Я пришел сюда не для того, чтобы ходить вокруг да около.

— И я тоже, — сказал Найли. — Если вы соблаговолите пройти со мной в туалет, я проверю, нет ли на вас подслушивающих устройств. Майло проверит вашего телохранителя.

— Шанг-Да. Его зовут Шанг-Да.

Найли улыбнулся еще шире. Если он и дальше будет расширять свою улыбку, то скоро у него рожа треснет.

— Да, разумеется.

— А кто будет обыскивать меня? — спросила я. — Говард?

Найли покачал головой:

— Мой второй помощник немного запаздывает.

Он встал — на коленях у него ничего не было. Опять у меня паранойя.

— Пойдемте, мистер Зееман? Кстати, могу я называть вас Ричардом?

— Нет, — ответил Ричард голосом глубоким и низким, будто хотел еще что-то добавить.

Когда он проходил мимо меня, я тронула его за руку и заглянула в лицо, пытаясь сказать ему взглядом, чтобы не делал глупостей.

Найли взял Ричарда под другую руку, как влюбленный, вышедший на прогулку с подругой. И потрепал его по плечу:

— Ну-ну, какой же вы красивый мужчина!

Ричард глянул на меня, когда Найли его уводил. Много бы я дала, чтобы в этот момент видеть его глаза. Обычно плохие парни подбивают клинья ко мне.

Шанг-Да отодвинулся, чтобы Майло мог выйти из-за стола. Они пошли вместе, не касаясь друг друга, и напряжение между ними висело такое, что качаться можно было бы на нем, как на качелях.

Я осталась с Говардом и спиной к двери. Поэтому я пересела на место Майло, чтобы видеть вход. От этого я оказалась ближе к Говарду, и ему это не понравилось. Я почуяла на этом месте слабину.

— Насколько ты хороший ясновидец?

— Достаточно, чтобы тебя бояться, — ответил он.

Я сдвинула брови:

— Я же не из плохих парней, Говард.

— Я вижу твою ауру, — сказал он так тихо, что я едва расслышала за гулом голосов и стуком приборов.

Подошла официантка с бокалами воды и меню. Я ей сказала, что остальные вот-вот подойдут, но не знаю, все ли мы будем заказывать. Она улыбнулась и отошла.

Я снова повернулась к Говарду.

— Значит, ты видишь мою ауру. И что?

— Я знаю, насколько ты сильна, Анита. Я это чувствую.

— А я твоей ауры не вижу, Говард. Немножко я твою силу ощущаю, но не слишком сильно. Порази меня, покажи, что ты можешь.

— Зачем?

— Считай, что мне скучно. Для развлечения.

Он облизнул губы.

— Дай мне что-нибудь не злое. Не оружие, и ничего магического.

Это сильно ограничило мои возможности. В конце концов я сняла с шеи крест и подала ему на цепочке.

— Только не касайся меня, — предупредил он.

Я спустила ему в ладонь остатки цепочки, следя, чтобы не притронуться к его руке. Он сжал крест в кулаке. Глаза он не закрывал, но ресторана он в этот момент не видел, он смотрел куда-то мимо, и я почувствовала, как по моей коже мелкой рябью пробежала его сила.

— Я вижу женщину. Старую, это твоя бабушка. — Он моргнул и посмотрел на меня. — Она тебе это подарила, когда ты окончила школу.

Я кивнула:

— Впечатляет.

Этот крест я начала носить совсем недавно. Он мне был дорог, а за мои годы мне много крестов пришлось потерять. В последнее время я поняла, что мне нужно что-то особенное. Этот крест мне подарила бабуля Блейк с запиской: «Да будет вера твоя крепка, как эта цепь, и чиста, как это серебро». Да, мне теперь нужна вся чистота, которую я только могу добыть.

Глаза Говарда смотрели мимо меня, глядя на что-то в дальнем конце зала. Он на миг перестал дышать, будто неслышно ахнул.

Я повернулась посмотреть, что же так сильно привлекло его внимание.

Этот человек был под семь футов ростом и весить должен был более пятисот фунтов. Лицо его было совершенно лишено растительности, а не просто чисто выбрито. Ни ресниц, ничего — гладкая и нереальная кожа. Глаза серые почти до бесцветности, слишком маленькие для этого крупного лица. Одет он был в черную рубашку навыпуск поверх черных брюк, на ногах черные туфли. Кожа на руках и на лице неимоверно белая, будто он никогда не видел солнца.

Нельзя сказать, что я кожей ощутила его силу. На самом деле он, пока шел к нам, был слишком пуст, будто закрылся экраном.

Я встала. Отчасти из-за его размеров, отчасти оттого, что от этого человека ничего не исходило, будто его и не было. А я не люблю, когда кто-нибудь так тщательно себя экранирует — обычно такому человеку есть, что скрывать. И если это тот чернокнижник, что убил Бетти, тогда я точно знаю, что скрывает он.

Мужчина остановился прямо перед нами. Говард обхватил себя руками за плечи и представил нас:

— Лайнус, это Анита Блейк. Анита, это Лайнус Бек.

Голос у Говарда был неестественно высок, будто от страха. Да, он, кажется, очень многих боится.

Лайнус Бек улыбнулся мне. Когда он заговорил, его голос оказался до ужаса неподходящим высоким сопрано.

— Я так рад познакомиться с вами, Анита. Очень редко я встречаю коллегу по искусствам.

— Мы занимаемся разными видами искусств, Лайнус.

— Вы так уверены? — спросил он.

— Более чем. — Даже стоя, мне приходилось задирать голову, чтобы видеть его лицо. — Зачем это Найли нужны первоклассные ясновидец и чернокнижник?

Лайнус Бек улыбнулся, кажется, искренне.