Голубая Луна

— В чем дело? — спросила я, глядя то на одного, то на другого.

Ашер покачал головой, на его лице нельзя было прочесть ничего, кроме гнева. Затем оно разгладилось, становясь бесстрастным и невыразительным. Он что-то скрывал.

— Нет, — сказала я, поднимаясь на ноги. — Нет, ты скажешь мне, что Дамиан имел в виду.

Оба молчали.

— Скажи мне! — выкрикнула я в спокойное лицо Ашера.

Он просто смотрел мне в глаза, с замкнутым и невозмутимым выражением куклы.

— Черт побери, один из вас скажет мне, как Дамиан может выпить разложение из собственной крови?

— Если… — начал было Дамиан.

— Нет, — отрезал Ашер, вскинув руку в его сторону.

— Ты не мой мастер, — заявил Дамиан. — Я должен ответить.

— Заткнись, Ашер, — велела я. — Заткнись, твою мать, и дай ему договорить.

— Ты заставишь ее рискнуть всем ради тебя? — спросил Ашер.

— Это не обязательно должна быть она. Всего лишь кто-то, чья кровь… более чем человеческая.

— Выкладывай сейчас же.

Дамиан говорил быстрым захлебывающимся от боли шепотом.

— Если я выпью крови у кого-то… достаточно могущественного, то, возможно, смогу… — он содрогнулся, сделал над собой усилие и продолжил голосом, более слабым, чем всего лишь мгновение назад. — Смогу собраться с силами и излечиться.

— Но если тот, у кого он возьмет кровь, окажется недостаточно сильным, то умрет так же, как Дамиан умирает сейчас, — продолжил Ашер.

— Простите покорно, — тут же сказал Джейсон, — но я пас.

— Я тоже, — присоединился Зейн.

Джамиль стоял в другом конце комнаты, обхватив себя руками. Он просто покачал головой.

Шерри все еще была на коленях, у кровати. Она ничего не сказала, но глаза у нее были огромные, а лицо — перепуганное.

Тогда я снова повернулась к Ашеру.

— Придется мне. Я не могу просить кого-то взять на себя такой риск.

Ашер схватил меня за волосы на затылке движением, настолько быстрым, что я не заметила его. Он повернул меня лицом к Дамиану.

— Ты хочешь умереть так, Анита? Так? Так?!

— Отвали от меня, Ашер. Немедленно! — потребовала я, стиснув зубы.

Он медленно отпустил меня.

— Не делай этого, Анита. Пожалуйста, не надо. Риск слишком велик.

— Он прав, — Дамиан шептал так тихо, что удивительно, как я вообще услышала. — Ты можешь излечить меня, но при этом убить… себя.

Гниение полностью захватило его руки и плавно, словно некая злобная сила, распространялось дальше, за ключицы. Его грудь светилась подобно слоновой кости, и я чувствовала, как в ней билось сердце. Словно второе сердцебиение в моей голове. У вампиров сердце бьется не всегда, но сейчас оно стучало просто оглушительно.

От страха во рту появился какой-то металлический привкус. Кончики пальцев покалывало и ужасно хотелось удрать. Я не могла больше оставаться в этой комнате и наблюдать, как Дамиан растекается в зловонную лужу, но часть меня вопила и требовала бежать отсюда. Бежать куда-нибудь далеко, где мне не придется смотреть и уж точно — позволять этим разлагающимся рукам ко мне прикасаться.

Я тряхнула головой. Посмотрела на Дамиана, не на распадающуюся плоть, а на его лицо, в его глаза. В эти горящие зеленые глаза — словно частицы изумрудного пламени. По какой-то странной иронии то, что он гнил изнутри, сделало незатронутое еще красивее. Его кожа была отполированной слоновой костью, светящейся изнутри, словно драгоценный камень. Его волосы пылали, как рубиновые нити и эти глаза, эти изумительные изумрудные глаза… я смотрела на него, заставляя себя его видеть.

Я перебросила свои волосы на одну сторону, открывая шею.

— Давай, — я убрала руку, и волосы упали обратно.

— Анита, — выдохнул он.

— Давай, Дамиан, давай. Быстрее, пожалуйста, пока я не перетрусила.

Он подполз ко мне. Убрал волосы почерневшей костлявой рукой. На моем плече остался след чего-то густого и вязкого, я чувствовала, как у меня по блузке сползает что-то вроде слизняка. Я сконцентрировалась на мягком сиянии его кожи, на чуть искривленной линии носа — века назад кто-то испортил этот совершенный профиль.

Но и этого было не достаточно. Я повернула голову в сторону, так, что ему не приходилось касаться меня больше, чем необходимо. Заметив, как он напрягся, готовясь к удару, я закрыла глаза. В меня словно вонзили пару иголок, и легче не становилось. Дамиан был недостаточно силен, чтобы подчинить меня взглядом. Между нами не было магии, чтобы снять боль.

Его рот сомкнулся на ране, и он начал пить. Я думала, что надо попытаться направить мою силу в него или ослабить защиту и впустить его в мою силу, позволить ему ее выпить. Но как только его клыки проткнули мою кожу, нас обоих охватило нечто. Сила, связь, магия. От этого все волоски на моем теле встали дыбом.

Дамиан обнимал меня, прижимаясь ко мне грудью, и сила бушевала вокруг нас, заполнив комнату своим дыханием. Смутно я поняла, что появился ветер, и он исходил от нас. Ветер, рожденный прохладным касанием вампира и вызывающим озноб контролем некроманта. Ветер, сотворенный нами.