Голубая луна (ЛП)

Ошеломленная, я протянула ему колу и вышла на балкон. Перегнулась через перила, измеряя расстояние до земли, — слишком высоко. Затем подошла к стене и пристально посмотрела на нее. Дом был сложен из камня. Подобия выемок для ног в стене имелись, но я вряд ли поверю, что по ней можно так легко вскарабкаться.

Конечно, мой опыт скалолазания ограничивался городскими ярмарками и одним днем тренировок во время учебы в полицейской академии. В Висконсине не так уж много гор, по которым можно лазать. Черт, да их тут вообще нет. Если вы бывали в Колорадо, Монтане или хотя бы в Теннесси, то наши холмы покажутся вам издевательством.

Кадотт вышел на балкон вслед за мной. Внезапно ночь перестала быть прохладной, а балкон уже не казался таким просторным. Кадотт стоял между мной и дверью. Единственный выход — прыжок.

Хотя профессор и высокий, но кажется крепко сбитым. Не перекачанным, но мускулистым. Смогу ли я одолеть его в случае чего? От неизвестности мое дыхание участилось.

Я дернулась к двери, вторгнувшись в личное пространство гостя. Если он вежлив, то отойдет в сторону. Но он не сдвинулся с места. Как и я.

— Я же говорила, чтобы вы мне позвонили. — Я протянула к нему руку ладонью вверх. — Я бы подъехала за тотемом. Вам не требовалось тратить время на дорогу сюда.

Он посмотрел на мою руку, но даже не пошевелился, чтобы положить на раскрытую ладонь тотем. Куда вообще делась эта штуковина? Я опустила глаза, изучая карманы его брюк. Тотем слишком маленький, чтобы выпирать. Я его не заметила. Но в пределах видимости выпирало нечто более интересное. Я напряглась и усилием воли заставила себя посмотреть в глаза Кадотта.

Он улыбался. Черт, он заметил. Казалось, он замечает все.

Он подошел ближе. Я отступила назад и мысленно прокляла свою слабость. Но ничего не могла с ней поделать. Я чуяла его запах, несмотря на окружавшие меня ароматы сосен, цветов и новых пластиковых стульев. Тот самый дикий запах, который я уже успела заметить прошлой ночью — не отвратительный, а возбуждающий.

Я врезалась в перила. Дальше дороги нет. К счастью, Кадотт остановился. Все еще близко, но, по крайней мере, не трогает меня. Не уверена, что сделаю, если он коснется меня этими красивыми руками с длинными пальцами.

— Если бы я не принес вам тотем, то никогда не увидел бы, как вы живете. Сомневаюсь, что вы бы пригласили меня в гости.

Я нахмурилась, когда мне в голову пришла мысль, о которой я должна была задуматься раньше, а не тратить время на сексуальные фантазии.

— Откуда вы узнали, где я живу?

— В таком маленьком городке узнать несложно.

Верно.

Он протянул руку и легонько дотронулся до моих волос.

— Кроме того, я хотел снова вас увидеть.

Пронзившая меня от его прикосновения дрожь тут же прекратилась, когда я услышала эти слова.

— Зачем?

Он опустил руку. Я поняла, что сейчас он отойдет, наконец позволит мне пройти, а потом скажет, что у него накопились неоплаченные штрафы за парковку в неположенном месте или ему грозит суд за подделку документов — обычно говорят именно это, — или имеется еще какая-нибудь проблема с законом, которую он надеется решить с моей помощью. Ну, знаете, как обычно.

Я уже приготовилась начать обычную речь в духе: «Простите, ничем не могу помочь», когда его рука легла на мое бедро. Я не успела ничего сказать, потому что он рванул меня к себе — профессор был намного сильнее, чем казался, — и поцеловал.

Так как мой рот был приоткрыт, поскольку я собиралась заговорить, его язык скользнул прямо внутрь. Он не тратил время на прелюдии, а сразу переходил к делу. В мужчинах мне это нравилось.

Кончик его языка прошелся по поверхности моего, затем игриво коснулся его кончика. Кадотт теснее прижал меня к себе, центр к центру, а затем подался бедрами вперед. Я чуть не кончила. Вот что делает с женщинами воздержание.

Застонав, я попыталась отстраниться, но неохотно. Особенно когда он сделал какое-то хитрое движение другой рукой, и моя накрахмаленная форменная рубашка разошлась, открыв его взору бюстгальтер.

Внезапно Кадотт оторвался от моих губ и опустил голову к груди. Его ловкий язык нырнул между моих грудей и в едином ритме с бедрами задвигался туда-сюда.

Мое тело словно горело. Мозг превратился в кашу. Кадотту не составило бы труда убедить меня заняться с ним сексом прямо здесь, на пластиковом столике. Не думаю, что мы добрались бы до кровати.

Руки невольно взлетели вверх, пальцы запутались в его волосах, мягких и гладких. Я провела рукой по его голове, лаская и давая знак продолжать. Губы Кадотта сомкнулись на моем соске через тонкую ткань бюстгальтера, а зубы нежно прикусили его. Я выгнулась, еще теснее прижимаясь к Кадотту, и от этого простого движения достигла пика.

Откуда-то издалека донесся низкий скорбный вой. Этот звук выдернул меня из наслаждения первым за много лет оргазмом. Койот? Волк? Человек?

Кадотт напрягся, поднял голову и поверх моего плеча уставился в ночь. Пронизывающий ветер обдул мою обнаженную кожу, охладив влагу, оставшуюся от поцелуев Кадотта. Индеец все еще прижимался ко мне всем телом, но мне уже не было тепло.