Голубая луна (СИ)

Яд черемики начинает действовать где-то через полчаса после приема. Сбивается дыхание, наступает общая слабость, начинают путаться мысли. На этом этапе, если организм сильный, отравленного еще можно спасти, заставив опорожнить желудок, и напоив молоком. До необратимых изменений в этот мент остается не более часа. Значит, времени у нее в обрез от полутора часов до часа, хотя наемники пока выглядят здоровыми, но иди знай, когда они начали пить отравленное вино!

- Мастер Нурен, - Герда пьяно улыбалась, но, обнимая новгородского шпиона, тихо сказала ему прямо в ухо, - вино отравлено. Не пугайтесь. Ничего необратимого еще не произошло. Кабатчика я возьму сама. На вас служанки. И... дайте мне пару минут.

Она вскинула руки и замахала ими, привлекая внимание Юэля.

- Ю...эль! Юэль.

Ее пальцы стремительно сложились в жесты "Внимание", "Тревога", "Принимаю командование на себя". Боевой язык наемников скуден, но в нем есть все, что нужно для выживания.

Юэль засмеялся, незаметно транслируя команды тем, кто мог видеть его руки.

"Засада", - продолжила между тем Герда. - "Обыскать!" - И движение кистью, указывающее на двери: на кухню, на улицу и внутрь дома.

"Вперед!"

Подтолкнув Нурена, Герда сорвалась с места, в три длинных прыжка достигла стойки, взлетела вверх и, опершись левой рукой о столешницу, перепрыгнула через прилавок к обалдевшему от такого зрелища и не успевшему среагировать кабатчику. Два удара сердца, и она уже стоит перед жирным ублюдком, упирая лезвие навахи ему под кадык.

- Только пикни, - прошипела она разозленной змей, - и я тебя не убью. Я просто нашинкую твой член, зажарю с куриными яйцами и скормлю этот омлет тебе самому. Веришь?

- Д-да, г-госпожа, - от страха кабатчик начал заикаться, но дело было сделано.

Обе служанки без сознания лежали на полу. Куда бил их Нурен, Герда не видела, но результат ей понравился. А наемники в это время уже обыскивали дом и окрестности.

- Кто дал тебе яд?

- Я... я...

- Ты подал нам вино с ядом черемики. Будешь хорошо себя вести, мучать не стану. Перережу горло, и дело с концом. Но дай мне только повод разозлиться...

- Эт-тот человек... Он... Он в конюшне. Их там двое... - кабатчик мелко дрожал, по его лицу тек пот, мокрой от обильно выступившего пота была и его рубаха.

- Ты опоздал, - Герда услышала во дворе шум драки, сдавленные крики, звуки невнятной возни внутри дома. - Что-то еще?

- Они... о...ни...

- А, если так? - Она проколола кожу на его горле и пустила кабатчику кровь.

Он дернулся от боли, захрипел, но она тут же ударила его другой рукой по губам.

- Ну?!

- В лесу. С лошадьми, - создавалось впечатление, что от страха мужчина разучился говорить связно, произнося за раз одно, максимум - два слова.

- Сколько?

- Трое.

- Сколько в доме?

- Д... два... наверху.

- В конюшне?

- Двое.

- Есть еще?

- Нет.

- Ну, видишь, - ухмыльнулась Герда, - можешь, когда хочешь.

Хотела было врезать ему коленом по яйцам, но в тяжелой юбке сильно не разгуляешься, еще спасибо, что смогла перепрыгнуть через стойку. Пришлось бить кулаком. Можно было бы и куда-нибудь в другое место, но у нее от злости голова кружилась, и в висках стучала кровь. Врезала по яйцам. Кабатчик охнул, дернулся и, едва не насадив себя на нож, упал на колени, зажимая обеими руками причинное место.

- Злая вы, виконтесса, - усмехнулась, проходя мимо, Тильда, она тащила за ногу, как труп, одну из служанок, ту, что помоложе. - Не будете возражать, если я ее парням на потеху отдам?

Герда бросила взгляд. Подол платья и нижняя юбка задрались у женщины чуть ли не до горла, обнажив крепкие ноги и широкие бедра, между которыми курчавился темный лесок лобковых волос.

- Только чур, я тоже буду смотреть! - Герда вдруг остро захотела увидеть все, что случится, собственными глазами. Буквально все!

Темное, пряное желание, туманящее взгляд кровавой пеленой, заставляющее сердце биться быстрее. И, хотя сама она, в свое время, в Венге, чуть не убила предводительницу разбойников как раз за это самое, за интерес к тому, что мужчины могут сотворить с несчастной женщиной, сейчас она посчитала ситуацию с моральной точки зрения вполне удовлетворительной. Ведь, не вмешайся в дело Другая Она, сейчас Герда была бы на полпути в могилу. Однако жить ей еще не надоело, и любой покусившийся на эту жизнь, был достоин самой страшной кары. Наверное, и такой, как изнасилование. Воображение ее разыгралось, и Герда начала представлять себе всякие ужасы вперемешку с возбуждающими картинами грязного секса.

Впрочем, худшего, в результате, все-таки не случилось. Вмешался Бу Нурен, и служанок просто придавили.

- Изнасилования и грабежи плохо сказываются на дисциплине бойцов, - коротко объяснил он ситуацию Герде. - Не обижайтесь, госпожа.

- Не обижаюсь. - Темное помутнение, как возникло, так и ушло, возбуждение спало, взгляд очистился.

- Сами допросите? - кивнула она на все еще корчащегося на полу кабатчика.

- Да, госпожа. Думаю, я справлюсь.

- Тогда за работу!