Голубая мечта<br />(Юмористическая повесть в эпизодах)

Когда Ида Яновна кладет трубку, Дробанюк с громадным облегчением откидывается на стуле: все в порядке! Затем, собравшись с мыслями, прикидывает, что надо будет сделать в первую очередь. Проблем, конечно, хоть отбавляй, особенно с печенью трески. Надо ехать за ней в самый конец города, к черту на кулички. Только чем ехать? Был бы трест как трест, а то одна видимость. Зам по общим вопросам на своих двоих вынужден передвигаться, будто на дворе не двадцатый век, а какой-нибудь первобытный, недоразвитый… Может, Ухлюпин выручит? Если вообще удастся застать его на месте. Дробанюк лихорадочно вертит телефонным диском, но кабинет Ухлюпина, как и следовало ожидать, не отвечает. А у диспетчера, как всегда, один ответ: начальник на объектах. Ухлюпин, стало быть, отпадает. Может, Солнушкина попросить? Дробанюк раскрывает трестовский телефонный справочник и подряд набирает все номера в управлении Солнушкина, но и этого, в общем-то покладистого мужика, у которого можно было бы разжиться на часок каким-нибудь транспортишкой, тоже не удается обнаружить.

Дробанюк в отчаянии смотрит на часы: стрелка уже почти доползла к трем, успеть бы за этой проклятой тресковой печенью вообще. Где ж заполучить какие-нибудь колеса? К Поликарпову на поклон рискнуть, что ли? У того всегда все на ходу, чтоб ему пусто было! Но попробуй уломай этого скопидома! Дробанюк отчетливо представляет себе въедливо-иронический тон, который позволяет Поликарпов по отношению к нему, и всякая охота общаться с ним мгновенно улетучивается. Эх, был бы «бобик» у Лузика в порядке, и вопросов не было бы!

Лузик Дробанюку нравится все больше. Пацан ведь, в сущности, только из института выпорхнул, а головенка на месте, котелок варит, причем такую похлебку, чтобы всем по вкусу. Далеко пойдет малый, если не остановят.

Лузик — тот бы не отказал. Тот сам не прочь в нужный момент юлой ввинтиться: что надо? Сколько раз уж Дробанюк брал у него «бобик», когда припирало! И хотя от одного вида этой задрипанной, грязно-зеленой уродины на душе скребли кошки — несолидно-то для заместителя управляющего! — все ж на безрыбье и она была товаром. Пригодилась она бы и сейчас! Так нет же — опять в боксе, разобрана на сто частей! Впечатление такое, что она больше ремонтируется, чем ездит.

Вот что значит не везет! Ведь магазин, где печень, на таком диком отшибе, что от ближайшей автобусной остановки до него топать и топать, не говоря уже о том, что и автобусы туда ходят, когда им вздумается. И потом ведь надо успеть горошек раздобыть, он тоже далеко не всегда на прилавке лежит. Да и за армянским коньячком к Самуилу Авангардовичу забежать — а на это время требуется тоже!

Дробанюк снова смотрит на часы — те идут с кошмарной скоростью. «А может, махнуть рукой на эту злополучную тресковую печень?» — размышляет он, наливаясь раздражением от безвыходности. Но сама эта мысль ему кажется крамольной. Нет, надо будет сразить этого обалдуя во что бы то ни стало, надо будет продемонстрировать, что мы тоже не лыком шиты! И Дробанюк машинально набирает номер Лузика — так тонущий хватается за соломинку.

— Константин Павлович? — воркующе, с пониманием отзывается Лузик. — Чем могу, как говорится?

— Да понимаешь, Ростик, — с тоскливой тягучестью начинает Дробанюк, но продолжить ему не удается: в дверях вырастает курьерша, остролицая девчушка, и настойчиво сверлит его своими серыми глазами.

— Просили передать, что в пять у Игоря Александровича совещание, — бесстрастным тоном сообщает она и исчезает.

— Минуту, Ростик, — произносит Дробанюк в трубку и ошарашенно смотрит вслед курьерше: ну откуда эта Софи Лорен взялась?! Сейчас только совещания и не хватало для полного счастья! Дробанюк никак не сообразит, что же ему делать. Из состояния прострации его выводит голос Лузика в трубке:

— У вас что-то срочное, Константин Павлович?

Трубку Дробанюк держит довольно далеко от уха, и голос в ней звучит, как по радио.

— Транспорт нужен? — продолжает Лузик, и это окончательно возвращает Дробанюка к реальности.

— Не то слово, Ростик, не то слово… Ну что за жизнь пошла, скажи мне, всем Дробанюк нужен — главку нужен, объединению нужен, в комбинате дня прожить не могут, чтобы не попросить Дробанюка сделать им какой-нибудь специальный анализ, а сегодня уже и из министерства два раза звонили. Так и до ревности недалеко, тот же наш новый молодой шеф что подумает? А если за подрыв авторитета воспримет? Не-е, это не жизнь, а сущий ад. Ну как я им сделаю специальный анализ, если на объекты добраться нечем? Почему зам по всему, ключевая, можно сказать, фигура в тресте — иначе б не звонили из верхов! — почему он без транспорта?! Разве это справедливо, Ростик?

— Конечно, несправедливо, — соглашается Лузик. — А вам надо сейчас?

— Не то слово! Сию минуту! Секунду! Цифири-то у меня кое-какой по участку Спичкина нету, а дозвониться туда невозможно. Пешком бы пошел, да совещание в пять шеф только что назначил. А к этому времени уже надо передать данные, представляешь?