Голубая роза

«Demetat, нет, dementat, – ment, mental, да, правильно, «ум», «разум», менталитет, de – может означать отрицание. Кто такой Жан Кокто? Имя французское. Все. Хватит».

Кемаль решил думать о деле.

Решить было нетрудно, а вот настроиться и действительно переключиться на дело оказалось нелегко. Собственно говоря, начальство не требовало, чтобы он думал. Его задача была проще – обойти все окрестные дома и провести поквартирный опрос: не видел ли кто-нибудь эту девушку. Если да, то знают ли ее в лицо, где, когда и с кем она была и так далее. Работа не на один день, если учесть, что дома в кооперативе «Арыкент» высокие, десятиэтажные и многие жильцы рано уходят и поздно приходят. И почти все на машинах, значит, прохожих не разглядывают и не запоминают.

Сегодняшний день он решил посвятить домохозяйкам и пенсионерам – их можно застать днем. И они, как правило, хорошие наблюдатели, от скуки, наверное. Но, конечно, и присочинить любят. Что им еще делать? Дети, уборка да сериалы. А тут полиция девушку ищет. Грех не поучаствовать.

На данный момент картина опроса складывалась такая: никто ничего не знает, кроме двух женщин из маленького («кривого» – вспомнил Кемаль и улыбнулся) дома. Дамы немолодые: одна пенсионерка с кошкой, другая – аптекарша. Если пенсионерка и врет, то очень убедительно и детально, а занятой на работе аптекарше развлечения вроде ни к чему, зачем ей врать?

Дальше имеется госпожа Айше Демирли: ведет себя странно и задает еще более странные вопросы по телефону. Интересно – кому? Обещала зайти к этому человеку буквально через 15 минут, успев при этом принять душ (Кемаль не постыдился подслушать все, что она сказала после того рокового вопроса), значит, скорее всего, он или она живет в этом же доме. По ее словам, она говорила на лестнице с соседками – надо узнать с кем: понятно, что звонили не они. И, вероятно, звонил кто-то, у кого Кемаль уже был – иначе откуда информация о девушке? Даже если это убийца – он же должен официально узнать, что его жертва обнаружена.

Все это придется выкладывать начальству, и они набросятся на эту Айше, которая «слишком много знает», как выражаются в детективных фильмах. Но сделать это можно завтра или послезавтра, хотя утаивать оперативную информацию безусловно дурно.

А сегодня нужно составить отчет для самого себя. И все как следует проанализировать.

Может получиться, что этот «кривой» дом окажется в эпицентре расследования. Хотя утром, когда обнаружили тело, никто этого предвидеть не мог. Основными подозреваемыми сразу же стали молодые рабочие, в основном приехавшие в Измир на заработки из деревень. Их сейчас, наверно, вовсю допрашивают его коллеги. Если выяснится, что девушка была изнасилована, подозрения в их адрес усилятся.

Врач, прибывший с полицейскими, не мог этого установить сразу, только определил примерное время смерти – от двенадцати до двух часов дня во вторник. Вскрытие, конечно, даст больше информации. А так: признаков борьбы нет, девушка задушена женским чулком, по-видимому, тем, что валялся рядом с ней, признаков насилия по первому впечатлению тоже нет. Никаких документов в сумочке, обнаруженной рядом с телом, нет.

Непросто будет выяснить, кто она такая. Если она иногородняя студентка или просто приехала откуда-нибудь поискать в Измире работу, то ее еще долго никто не станет разыскивать. Хорошо бы у нее нашлись родственники, жених или возлюбленный, или соседки по общежитию, или хозяева пансиона – словом, кто-нибудь, кому она небезразлична и кто не поленился бы заявить в полицию.

Возможно, коллеги Кемаля уже все выяснили, проверив все имеющиеся в компьютере сведения о пропавших девушках, подходящих под описание погибшей. Или нашли отпечатки ее пальцев в картотеке. Но ему об этом никто докладывать не будет.

Чтобы собрать воедино всю информацию и представить себе общую картину преступления, ему придется самому расспрашивать каждого, кто работает по этому делу, потом гадать, все ли ему рассказали или имеются и другие факты, не подлежащие разглашению. Хотя обычно коллеги рассказывали ему все.

Все знали о пристрастии Кемаля к самостоятельным расследованиям, которых практически никто уже давно не осуществлял и которые сохранились только в детективах да в воображении таких идеалистов, как Кемаль. Он был хорошим исполнителем, но, делая свою часть работы, всегда должен был представлять ее место в общей, складываемой общими усилиями мозаике. Втайне он, конечно, мечтал когда-нибудь сложить такой паззл в одиночку.

«У тебя психология частного детектива», – неоднократно говорили ему коллеги, однако никто из них никогда не отказывался удовлетворить его любопытство. И отнюдь не по доброте душевной. Кто же будет бескорыстно тратить время на бесконечные одолжения? Задерживаться на работе, демонстрировать улики и фотографии, предъявлять результаты экспертизы, показывать, что и где найти по делу в компьютере, – кто станет этим заниматься просто по просьбе товарища не один раз, а постоянно? За все надо платить, правильно? Если не в буквальном смысле слова, то в переносном уж обязательно.