Голубая Саламандра

Андрей видел, как по ее лицу скользнула тень милой детской обиды, тогда подчеркнуто сухо, словно изгоняя всякие сожаления, он поцеловал ее и начал подъем. Эвис ползла следом в метрах пяти - шести, как было условленно, не отставая и не приближаясь. Внимательно наблюдая, как он одолевал опасные участки и слушая его советы.

Первая ступень, самая протяженная, далась им к четвертому шагу Солнца. Светило приближалось к зениту и жгло немилосердно. Взбираться выше уже казалось сумасшествием. Грачев раздумывал не прекратить ли смертельно опасное восхождение, спуститься назад и завтра, пользуясь тяжким опытом, пойти на новый штурм. Но оглядываясь, на терпеливо принимающую муки, женщину, он устыдился своих мыслей. Он лез выше, с трудом находя опору ногам. Дыша тяжело, надрывно, в ленивом ритме одолевая бесконечные сантиметры скалы. Иногда он протягивал руку, пытаясь помочь Эвис - она обычно отказывалась. Обессилив, они остановились на узком, как след змеи, уступе и стояли там вжавшись в камень. Полуденный зной сжигал измученные тела, неосту жал и внезапно подувший восточный ветер. Он завывал, гудел в трещинах будто стонала огромная грубая флейта. Вместе с шумом водопада эта песня волновала, терзала сердце. Под эти звуки Эвис ощутило коварное свойство их кратко-точного отдыха; мышцы безвольно обмякли, голова кружилась. Она рисковала потерять равновесие.

- Вперед. Пещера близка, - сказала она. - Знаю, ты еще полон сил. Мы скоро будем смеяться над этой скалой!

Полуприкрыв глаза, Андрей смотрел на ее изодранные колени, кривящую ладонь, лежащую рядом с его плечом и думая, что не может сейчас даже поцеловать ее. 3 тот миг наверное он отдал бы душу, чтобы скорее перенести ее к дели, дать уют и покой, но мог только одеревеневшими пальцами сжимать горячий камень. Услышав повторный призыв, он двинулся дальше, не сомневаясь, - что цель близка.

Скоро в нем начала пробуждаться злоба на палящее солнце, на твердый камень и большей частью на самого себя, раскисшего на этом препятствии, давно изведанном Арумом и другими. Арумом! Грачев не выносил, когда Эвис восхваляла деяния сына Тимора и еще считала его своим избавителем из плена Ваамкана. С этими чувствами движения Грачева стали смелее и быстрее. Откуда-то появились новые силы, стало легче дышать. Он лез вверх вгрызаясь в скалу едва ли не зубами и камень на его яростный порыв отвечал скрежетом. Андрей забыл даже об Эвис, уже не успевавшей за ним." Вверх! Только вверх!" - твердил он, как при отчаянной схватке, где либо победа, либо позор и смерть. Тогда и случилось, что Он отклонился от жилы разлома, ведущей к входу в Лабиринт, настойчиво карабкаясь к карнизу несколько левее.

Эвис давно потеряла его из виду. Замирая над пропастью, она безуспешно окликала его, глазами полными надежды оглядывала нависшую скалу, с прежним усердием ползла дальше, оставляя кровавые следы на камне. Когда наконец она выбралась на площадку перед пещерой, то с ужасом обнаружила: Андрея здесь не было. Хронавт знала, что опередить его не могла. Сорвался ли он со скалы или метался где-нибудь, ожидая ее помощи? Поднявшись на ноги, Эвис в исступлении принялась звать его. Ответа не было. Она вдруг подумала, что Грачев разыгрывает ее, спрятавшись в глубине томных коридоров. Держась за стену, направилась туда, бродила в темноте, повторяя его имя. Все было безрезультатно. Конечно, Андрей не мог так зло шутить с ней. Вернувшись Эвис опустилась на краю пропасти. Ветер трепал ее волосы, по щекам текли слезы.

Грачев же полз вверх. Когда мышцы совсем ослабли, а перед глазами появились багровые круги, он распластался на пологом уступе, словно оглушенная рыба на горячем песке. Не в силах одолеть более дюйма он лежал, тяжело дыша. Сердце билось набатом. Казалось со следующим рвущим грудь ударом, гора просто сбросит его. Отдышавшись, он поднял голову, оглядывая поверхность скалы и вдруг услышал голос Эвис. Далеко внизу она звала его громче ветра и грохота реки.

- Я здесь! - ответил он. Втиснув ступню в трещину, подтянулся и сел. Узнав, что хронавт достигла пещеры, он не удивился. Их разделяло около ста метров, но опуститься к пещере тем же путем он ни за что бы не смог. Мешок за его плечами был тяжелой ношей и неминуемо бы нарушил баланс при обратном движении, там где приходилось вжиматься в выступы скалы. Андрей поднялся еще немного. Над головой нависал неопреодолимый широкий карниз. Справа и слева стена казалась гладкой, даже для лап паука. Он закрепился в трещине, размял онемевшие члены.

- Жди меня! Жди до темноты! - крикнул он Эвис, - Здесь неуютно, и я попытаюсь спуститься!