Голубая Саламандра

— Чудо в том, что дали ее вам. Она должна была достаться Совету по Астронавтике. И Олдан Корп мечет в нас молнии.

— Нил, признайся, ты добился этого? — Эвис сбавила шаг, пытаясь разгадать улыбку старика. — Вижу — ты. Ты всегда умел изменить решение в нашу пользу.

— С чего ты взяла, что я смею предоставить привилегии вашему Центру? Новейшие вычислители нужны всем. А член Общего Согласия всегда беспристрастен. Да, да! И его прошлая деятельность не имеет никакого значения.

Наверное, говоря так, он не был во всем откровенен, Эвис, прочувствовав это, рассмеялась.

Они приближались к дому. Бревенчатый двухэтажный коттедж — милое, уютное строение на берегу озябшего залива. Возле беседки, увитой плющом, виднелась вторая полусфера дримера, еще недавно здесь находилась только одна желто-голубая машина Нила Кована.

— Гости. Кто-то скучает по тебе.

— Берлз Райн, — догадалась Эвис. — Пыталась связаться с ним еще вчера, — он хитро отделался молчанием. Теперь сам прибежал.

— Он улетал на Ио к сыну. Я рад, что ты уходишь именно с ним. Он опытный хронавт, хотя и со своими причудами.

— А последних в нем ой как много… Я в дружбе с ним давно. С того, неудавшегося проекта — «Дети Прозерпины», — она наклонилась, подняла опавший лист и укрепила на груди, рядом со значком Академии Фактической Истории, на что старик рассмеялся задорно и молодо.

— Этот лист — ровесник твоего то знака! Ты закончила в мае? Май! В любое время года мне не достает его с нежной зеленью и сиренью. И именно здесь, среди этих гор и лесов. Май, будто исток. Начало всего, что тебе предстоит, дорогая моя, — объявил он, не торопясь ступить на порог.

Дверь распахнулась. Сразу дохнуло теплом, легким запахом дыма и хвои. Эвис, освободившись от намокшей одежды, задержалась у зеркала. Поправила брошь-застежку с зеленым, подобным ее глазам, искристым камнем, взлохматила волосы и поймала на себе взгляд Нила. Старик снова откровенно любовался ею. Ему до восторга нравились ее губы, лицо чистое и светлое. Фигура словно излучала таинственный магнетизм, ощутимый издалека.

— Очаровательная фея покидает нас. Без твоего волшебства многим станет совсем грустно.

— Ты говоришь, будто меня посылают в А-47. Год, полтора — небольшой срок.

— Но по-другому это звучит как 16 тысяч лет. Иногда мне страшно думать о времени…

— Для современной хронавтики это рядовой переход.

— Не совсем так — я знаю степень риска. И для меня ты по-прежнему ребенок, как двадцать три года назад.

— Когда удачливый Ник Кован вернулся с важным открытием?

— Тогда попросту не ожидали результата, а может и меня самого. Даже теперь, с новой техникой, разумной сверхбыстрой «БЕЛАКСИКОЙ» фактическая история только начинается. Ведь эффективных переходов менее полусотни. А Аттина?! Подводные раскопки становятся бесплодными. Мой визит туда родил сенсацию. Да! Но и бесконечное число вопросов. Именно тебе с Берлзом суждено приоткрыть завесу над тем удивительным прошлым. Через двадцать три года после меня.

— И вот еще загадка: где наш новоявленный аттлиец?

— Вероятно, спит. Как давняя подруга ты должна знать: сон — его второе увлечение после цитирования «Века Эрди», — что всегда не к месту. Поднимусь, его потревожу, — Кован направился к спирали лестницы. — Хозяйничай. Горячее вино не помешает никому.

— Горячее вино?! Что за дивная мысль! — вместе с голосом Берлза в холл ворвался сырой ветер. — Но непременно о крамилом и с корицей, — он был почти обнажен, лишь узкий пояс синей полосой охватывал бедра.

— Вода в заливе прозрачная и холодная, как всегда, — доложил Берлз, извлекая из ноздрей аэрогенераторы. — Однако погода… Нил, я подметил странную вещь: как я попадаю к тебе, служба погоды мигом высылает всю небесную хлябь.

— Места здесь заповедные — осадки регламентированы. Как Ио?

— Там не так мокро — это плюс. А остальное… Дайте же что-нибудь надеть! — он бесцеремонно прошлепал босыми ногами к нише скрытой сьюимитирующим пологом и выудил оттуда пушистый халат. — Вы попали в черную полосу? Даже не знакомы с этим занятным явлением? Нет!? — Казалось, Берлз доволен недоумением, которое вызвал его вопрос. — Черная полоса — это цепь неприятнейших, непрогнозируемых событий. Начну с последнего: коварные волны залива лишили меня новенького костюма и обуви, — можно сказать, всего.

— Сходи немедленно в душевую! Ты весь измазан глиной, лохматый и безобразный дикарь! — Эвис подтолкнула его, принуждая к указанным действиям — Иди! Я же исправлю столь черное звено цепи твоих злоключений.

— Милая, ты слишком мало знаешь об этой тяжкой цепи. Она опутывает и тебя. Наш бросок сквозь века отменяется. Да, — он легко отстранился от подруги и, кутаясь в халат, сел в кресло возле камина. — Я не шучу, — Берлз перевел серьезный взгляд на Кована. — Думал, вы оповещены… Вчера неожиданно вышел на связь Рон Гулид. Его сообщение перестроило все планы, в том числе и утвержденные Советом.

— Кто такой Гулид? — Нил никак не мог вспомнить, казалось бы, знакомую личность.