Голубая Саламандра

— Рон Гулид — наш хронавт, работающий в XXI веке. Типологический индекс «О». «О»! — подчеркнул Райн, — их время сопредельно. Потому он там. Он реализовал один из немногих генеральных планов. Улавливаешь?

— Середина XXI-го — фундаментальные исследования «Пространство — Время». Лаборатория Грега Мюррея.

— Верно. Вкратце ситуация такова: Рон должен передать контейнер с развернутой информационной картой, капсулы хронопроб, и затем, мы навсегда обезопасим себя от неприятных сопредельных наложений технического могущества предков.

— Но «БЕЛАКСИКА»… — пыталась возразить Эвис.

— Но «БЕЛАКСИКА» — новое чудо, якобы умеющее считать, выдала единственно возможный коридор перехода, единственный и слишком совпадающий с нашей дорожкой в Аттину. Возник вопрос: мы или Рон с бесценным контейнером. Совет отдал предпочтение последнему… Понять их можно: 17 процентов сбоев — эхо деятельности Мюррея. Разумеется, очень полезно скорее отгородиться от них.

— И это говоришь ты?! 17 процентов! — Эвис Русс возмущенно встала. — Хронавтика родилась в сопредельных наложениях и кое-как мирится с этим. Почему такая срочность, Берлз?! Я не пойму, почему они так спешат вернуть Гулида! Неужели наше задача менее важна?! Решение загадки Голубой Саламандры не терпит отлагательства! Ведь я делала доклад в Совет! Всем ясно — мы столкнулись с проблемой первой величины. Пророчества древней Аттины слишком точно вписывается в этапы их — нашей истории. Мы еще сами не осознаем, с какими силами имеем дело! Как можно закрыть на это глаза?!

— Лаборатория не подтвердила необычных свойств Голубой Саламандры. Состав вещества конечно невероятен для древних технологий — но это слабый довод, чтобы Совет ставил нашу миссию в ранг особо важных. Желаешь — обсуди это с Эспр Хиком. Только что ты скажешь ему? Ланатон есть где-то там, в мифах?! Но материально его то нет. Ни одного камешка не найдено. И дело даже не в донных отложениях, — сканеры не подтверждают.

— Там магматическая порода с высоким содержанием железа! Сотни метров! Я же говорила: раскопки дальше бесперспективны!

— Вот именно. И аргументов в доказательство нашей особой полезности, увы, нет. Я сожалею, моя дорогая, но такова реальность сегодня. Нам нечего противопоставить вполне логичным доводам Совета. Тем более не следует распространяться о неких запредельных умениях аттлийских жрецов, всякой магии и Черном Огне, якобы грозящем человечеству. Поверь — они не поймут тебя. Результат деятельности Гулида более осязаем. Его ждут уже очень давно.

— Хорошо, я очень не хочу ни с кем ссориться, Берлз. Почему Гулид не воспользуется каналом экстренного возвращения?

— С какой стати они должны использовать резервы? В отделе планирования на этот счет весьма жесткая позиция.

— Это окончательно?

— Одиннадцать месяцев на круги своя.

Эвис Русс подошла к окну. В струи дождя вплетались стежки начинающегося снега. Ветер крепче и резче гнул озябшие деревья. Разбитые надежды тоже рождали в душе хронавта бурю.

— Мы же были уже почти там! — не сдержалась она. — Берлз, тебе нравится так просто ждать, зная, что эта отсрочка чревата бедой? Да! Я не преувеличиваю, Нил! Исследования дна в Атлантике придется приостановить, отчего свертываются и другие программы. Мы просто остались не у дел. О, Нил, ну скажи хотя бы ты что-нибудь!

— Дитя, ты всегда была переполнена желанием и нетерпением, — Кован неспеша разлил остывшее вино, — Покой для тебя — вещь будто неведомая, понимаю. Однако я видел, когда рассудок властвовал над страстью в тебе, как не умеют многие. Ведь в твои годы стать ведущим специалистом по Аттине, шутка ли! — Он взял ее за руку и повернул к себе, вкладывая в ладонь одну из полных чаш. — Вино еще теплое с корицей и крамилом. Я знаю, ты хотела безумствовать эти четыре дня, носясь на дримере по планете.

— Да. Я мечтала кое о чем, зная, что у меня всего четыре дня… Мечтала, выплеснуть разом радость и грусть, расставаясь с друзьями. Я мысленно уже стояла среди светлых колонн аттлийского храма. Видела Теокл, видела пропавший Ланатон!