Голубая синица

По коридору вдоль стены
Стоят горшки с цветами.
Сейчас мы их купать должны,
Потом — купаться сами.
      Ладошки раскрывает
      Геранька огневая.
      А рядом с ней — глоксинии,
      Подставив чашки синие,
      Как будто просят: «Лейте,
      Водички не жалейте!
      Хотим повыше вырасти».
      А в спальнях пахнет сыростью.
      И пальм зеленых лапы
      Роняют капли на пол.
И куклы по местам сидят,
Причесаны, умыты.
А во дворе пять поросят
Купаются в корыте.
      На кухне радостно глазам
      От белой занавески.
      И солнце пляшет на тазах,
      Начищенных до блеска.
Мы чистим, моем все, скребем,
Силенок не жалея,
Чтоб поскорее стал наш дом
И чище и светлее.

Новинка на ужин

Завывает сердито пурга,
Словно злющая баба-яга
В окна снежным стучит помелом.
А в столовой за белым стеклом,
Чуть дыша парниковым теплом,
Свежий лук разметал на тарелки
Глянцевитые острые стрелки.

Мы стоим у открытых дверей:

— Заходите, ребята, скорей!
Лук зеленый сегодня на ужин.
Может быть, вам добавочный нужен?
Для всего, для всего интерната
Лук зеленый растили юннаты…
Принимайтесь за ужин, ребята!

Наследство

Стальная пластинка,
А рядом — резец.
Его подарил мне
Когда-то отец.
      Он мне говорил,
      Усмехаясь в усы:
      — В нем сила сокрыта
      Волшебная, сын.
Я в руки резец тот
Загадочный брал:
В чудесное верил,
Чудесного ждал.
      Но в детство захлопнулась
      Дверь навсегда —
      Я слово отцовское
      Понял тогда.
Под этим резцом
Оживает металл…
На светлой пластинке
Красавец Урал.
      И горы, и небо,
      И волны озер,
      И листьев рябины
      Ажурный узор.
Неслышно по травам
Ступает олень.
Горит над оленем
Задумчивый день.
      А дальше, за ними,
      Дымки над землей:
      Там трубы заводов,
      Там город родной…
Тревоги и думы,
И радость творца —
Все это в наследство
Я взял у отца.

В столярной бригаде

В столярной бригаде все заняты делом.
Кто режет, кто пилит, строгает умело.
      Вихрастый парнишка стоит у стола,
      Досками орудует ловко и быстро.
      Послушная току, кружится пила,
      Разбрызгав опилок пахучие искры.
Андрей недоволен: — Ну, что за работа?
Мне вешалки делать совсем неохота.
Вот если бы столик для шахмат, буфет…
Или хотя бы простой табурет…
      — Ого, какой прыткий, — смеются ребята. —
      Об этом, дружище, мечтать рановато.
      Сперва научись-ка хоть резать бруски…
      — Подумаешь, что тут, совсем пустяки!
      Чему здесь учиться? — твердит он. И вот
      Брусок под зубцы торопливо сует.
Вдруг скрежет пронзительный, взвизги и стон.
Андрейка растерян, Андрейка смущен:
Искромсан брусок, будто грызла собака.
Готов от обиды мальчишка заплакать.
Глядит на товарищей он виновато:
— Я буду учиться, поверьте, ребята!

Впрок идет наука