Голубая звезда

Аллегро так сильно хотелось удостовериться, что с Крис все в порядке, что она не подумала ни о каких основаниях для того, чтобы ворваться в спальню Крис, полуголой и едва дыша, за два часа до рассвета. Пару мгновений глаза Аллегро адаптировались к темноте, потом она различила силуэт под одеялом. У Аллегро от сердца отлегло, когда встревоженная Крис вскочила, и закричала:

— Кто здесь?

— Слава богу! — Аллегро не собиралась произносить это вслух, но, к счастью, ее шепот прозвучат едва различимо.

— Энджи? — в голосе Крис была паника. — Это ты?

Когда включилась лампа на прикроватной тумбочке взору Аллегро открылась Крис в полупрозрачном тонике от пижамного комплекта, прикрытая нежно-лимонной атласной простыней. Спросонок, напуганная, Крис тяжело дышала, и, не отрываясь, смотрела на Аллегро, словно на умалишенную.

— Что произошло? Что случилось?

— Да ничего, а что? — сказала она будничным тоном. Липа, детка, ли-па.

— «А что'»? А то, что ты врываешься сюда в… — Крис оглянулась на часы на прикроватной тумбочке. — В половине шестого утра, с таким видом, как будто готова наброситься.

При слове «наброситься» взгляд Аллегро невольно упал на грудь Крис, но оперативница не позволила себе долго наслаждаться божественным видом. Ее предельная сосредоточенность на тревожных событиях этой ночи напрочь исключала любые серьезные мысли о сексе.

— Говорят, третий раз — на счастье.

Это замечание было встречено косым взглядом. Крис наморщилась. Поэтому Аллегро спешно продолжила:

— Я только хотела спросить, как ты относишься к яичнице на завтрак. Я вот тут стирку затеяла, думала, приготовить потом что-нибудь.

Крис прищурилась и окинула Аллегро подозрительным взглядом, оценив ее вид и зажатый под мышкой сверток одежды.

— И ты хочешь, чтобы я поверила, что ты до смерти меня напугала посреди ночи, чтобы спросить, какой я предпочитаю завтрак?

— Я думала, ты не спишь. Я услышала у тебя тут какой-то шум.

Крис нахмурилась.

— Для человека, полного энергии в такой ранний час, ты что-то плоховато выглядишь. На чем ты сидишь?

— Я не употребляю наркотики. И хотя вчера, мне с трудом удалось уснуть, сегодня я встала как обычно рано. Вполне нормально для жаворонка.

— Это «рано», к которому я не привыкла, и впредь привыкать не хотела бы. — Ухмыльнулась Крис.

— А я думала, сегодня утром начнем пораньше, раз уж у Джерона полно работы на другом объекте. Так что мы будем на завтрак? Яичницу?

Крис бессильно откинулась на подушки.

— Сегодня мне нужно уехать, чтобы навестить маму. Но раз уж ты меня разбудила, придется прыгнуть в душ и потом спуститься к тебе, за той самой яичницей, которую тебе так не терпится приготовить.

— Ага, омлет а-ля Энджи, уже на подходе. — Аллегро попятилась из комнаты, стараясь держать пистолет вне поля зрения Крис.

— Господи, весь этот энтузиазм и суета вокруг какого-то завтрака, — пробормотала Крис.

— Я все слышала! — отозвалась Аллегро. — И энтузиазм относится ко всему.

Вернувшись в свою комнату, она спрятала подозрительный сверток в комод до того времени, когда сможет избавиться от него. Переодевшись, Аллегро набрала номер агентства, где арендовала машину, и оставила им на автоответчике сообщение о настоятельной необходимости поменять ее темный седан эконом-класса на мощную спортивную машину любого светлого цвета.

Принимая душ, Крис размышляла о крайне странном поведении Энджи. Они выросли в разных культурах, Крис достаточно многое знала об американцах. Но эта женщина была просто… невероятно странной. Крис знала, что вскоре начнет скучать по своему размеренному предсказуемому образу жизни, сколь бы одиноко ей от этого ни делалось, но в то же время, признавала, что присутствие Энджи делало ее дни куда интереснее. Крис не знала, чего еще от нее ожидать, мучилась от поддразниваний, колкостей и пережитого в прошлую ночь кошмара, но все же испытывала какое-то необъяснимое счастье. Каким удивительным откровением в жизни Крис было внезапно встретить человека, незаинтересованного в ее богатстве и титуле. Энджи знала, что Крис осталась без денег, и никакого значения не придавала ее титулу. Она могла спокойно подкалывать Крис и указывать ей на недостатки. И, хотя Крис ужасно раздражалась на такое обращение, в то же время в этом было нечто утешительное. Ее, наконец, оценивали по тому, какая она, а ни кто она.

Спускаясь по лестнице, Крис уловила аромат свежесваренного кофе. Энджи вываливала на тарелку кусочки пышной яичницы с вкраплениями бекона и сыра. Еще в детстве, Крис всегда находила кухню самым уютным местом во всем особняке. Хотя кухня и была напичкана электроникой по последнему слову техники, она все же сохранила атмосферу старого доброго загородного дома, благодаря искусственно состаренному паркету, бледно-желтым стенам и антикварному дубовому гарнитуру. Сюда Крис сбегала, здесь пряталась, когда ей было одиноко. Их повариха, индонезийских кровей, пекла потрясающе вкусный хлеб и печенье, и никогда не говорила, что слишком занята, чтобы поинтересоваться, как прошел у Крис очередной день в школе.