Голуби в траве. Теплица. Смерть в Риме

Прошло еще пять лет, и в 1981 году вышел сборник литературно-критических статей и рецензий Кеппена под характерным для него ироническим названием «Жалкие писаки». Первый раздел книги посвящен писателям прошлого - Клейсту, Шелли, Бальзаку, Флоберу, Золя и другим. В сжатой и убедительной форме автор показывает непреходящее значение их творчества, их художественных исканий. Большое место в книге уделено непосредственным предшественникам современной немецкой литературы, прежде всего Кафке и Карлу Краусу, а также Т. Манну и Г. Гессе, которых автор называет «великими писателями». Кеппен разбирает и творчество своих современников - Германа Кестена, А. Андерша, П. Вайса.

Так кого же из всех им названных Кеппен считает «жалким писакой»? Да каждого, живущего в таком обществе, в каком художник слова не в силах что-либо изменить, где настоящие писатели всегда принадлежат к «преследуемым и гонимым».

Года полтора назад я вновь побывал на квартире у Кеппена, в старом и мрачном доме на берегу Изара. Книги, книги, папки с рукописями, рецензиями, письмами на столе, на полках, на полу, на стульях. Вбегает черная лохматая дворняжка Пула, которую Кеппен и его жена подобрали несколько лет назад на острове Сардиния. Она бегает по папкам, тычется носом в ноги хозяина. Время от времени из открытой клетки вылетает чиж и, забравшись под потолок, пикирует на Кеппена. Летят пух, перья. И среди всего этого старый одинокий человек. Марион умерла. Детей нет, нет и внуков. «Как же вы справляетесь?» - «Да так, приходит одна женщина, убирает, что-то готовит». - Судя по слою пыли вокруг, приходила она очень давно. - «Да еще студенты Мюнхенского университета заходят. Как это у вас говорится: шефствуют надо мной». - «А почему бы вам не сдать все эти папки в Баварскую Академию искусств, в ее архив?» - «Э, да кому это нужно, никому». - А потом происходит разговор, который повторяется уже много лет подряд. «Мне очень хочется снова приехать в Москву. И не только в Москву - Кеппен достает атлас - вот, на Байкал, в Среднюю Азию…» - «Так в чем же дело? Ведь вы каждый год получаете приглашение и всякий раз откладываете свой приезд?» - «Вы уж не обижайтесь на меня, старому человеку не легко собраться. Но вот уж на будущий год приеду обязательно».

Мы прощаемся. С набережной я вижу стоящего у окна писателя.

Приезжайте, дорогой Кеппен, приезжайте, у нас всегда будут вам рады!

В. С т е ж е н с к и й

ГОЛУБИ В ТРАВЕ

Роман

Tauben im Gras, Munchen, 1951

Перевод К. Азадовского

Голуби в траве, какая жалость

Гертруда Стайн

Над городом шли самолеты - птицы, предвещающие несчастье. Как гром и град был грохот моторов, как гроза. Гроза, град и гром, днем и ночью, то рядом, то вдалеке, учебные вылеты смерти, глухой гул, содрогания, воспоминания на развалинах. Бомбовые люки самолетов еще были пусты. Авгуры улыбались. Никто не поднимал к небу глаз.

Нефть из недр земли, окаменевшие слои, остывшая кровь медуз, сало ящеров, панцирь черепах, зелень папоротниковых чащ, исполинские хвощи, исчезнувшая природа, доисторические времена, зарытое наследство, охраняемое карликами, алчными и злыми колдунами, легенды и сказки, сокровище дьявола: его извлекли наружу, им стали пользоваться. О чем писали газеты? Война за нефть, конфликт обостряется, воля народа, нефть коренному населению, флот без нефти, попытка взорвать нефтепровод, буровые вышки под военной охраной, шахиншах женится, интриги вокруг Павлиньего трона, нити ведут к русским, авианосцы в Персидском заливе. Нефть поднимала в небо самолеты, будоражила прессу, нагоняла на людей страх и взрывами ослабленного действия приводила в движение легкие мотоциклеты газетчиков.