Голубиная книга 2 (СИ)

— Ну, может мы и лапотники, — Услад посмотрел на босые ноги, пошевелил пальцами и расхохотался, — но вот одно хорошо знаем: власть над миром — штука тяжкая, от неё для здоровья вред большой!

— Какой такой вред?

— Да грыжа вылезет, потому как ноша шибко тяжёлая, и надорваться от неё легче лёгкого.

— Ты, может, и надорвёшься, а я вот посильнее буду. Читай! — И она раскрыла перед пленником Голубиную книгу. Тут же на пустых листах тайные знаки проступили. Услад взглядом впился, оторваться не может.

— Ну, что там?! — спрашивает Маринка, от волнения сама не своя. Стоит, пальцы сжимает, платок кружевной рвёт, и ножкой, обутой в крепкий хромовый сапожок, постукивает. — Говори! Говори же, что там?!

— Переверни страницу, до конца прочесть надобно.

Латынская девка требование выполнила, страницу перевернула. Услад впился взглядом в знаки, читает торопливо, но молчит.

— Ну, что пишут?! — сгорая от нетерпения, вскричала Маринка.

— А то и пишут, что не будет тебе ни дна, ни покрышки, — и пленник рассмеялся в лицо чернокнижнице. — Забудут имя твоё, и о том, что ты вообще ногами грязными землю топтала, никто не вспомнит.

— Мои ноги почище твоей хари будут, — от злости латынская девка до прямого оскорбления опустилась, — ибо рыть тебе рылом землю. И забывчивость тоже обеспечу: и сам себя не узнаешь, и люди тебя забудут. Да что там — отец родной с матерью мимо пройдут, не почувствуют!

Злодейка достала из складок просторного шёлкового одеяния небольшой мешочек, расшитый бисером. Развязала, высыпала на ладонь горсть чёрного порошка и на пленного бога сдунула.

— Заклинаю на пожизненное заключение в кабанью шкуру, — злорадствуя, закричала Маринка, — и подругами тебе свиньи лесные будут! — Тут же в сети не Услад оказался, а тур матёрый забился. — Странно, — удивилась чернокнижница, — почему тур — то? Кабаном должен был стать…

— Сводня!!! — Раздался оглушительный рык, над воротами показалась рогатая голова великанши. — Сперва ты девок продажных цельную бригаду мужу моему подсуропила, а теперече его во блуд со свиньями вгоняешь? Да я ж за своего супруга тебе морду так разукрашу!

— Вот уж у самой — то будто не морда, а личико, — огрызнулась Маринка, совсем не испугавшись. — Не думала, что найдётся дурак тебя в жёны взять: страшнее бабы я специально придумать не смогла бы, а ты нечаянно такая уродилась.

— Это ты говоришь, потому как завидуешь, — ответила рогатая великанша, с детства уверенная в собственной неотразимости. А попробуй не поверь, если нянька — Буря яга — с колыбели её комплиментами забрасывала? Усоньша Виевна перелезла через ограду, встала посреди двора, руки в бока упёрла.

— А со вкусом у муженька твоего напутано, так что в самый раз свиньёй быть, — ответила злодейка и хлопнула в ладоши. Сеть адамантовая исчезла, и Услад, почувствовав свободу, заметался по двору, стараясь держаться подальше от рогатой супруги.

— Почему тур — то? — второй раз задумчиво повторила Маринка. — С заклинанием, что ли, напутала?

— Услад, Усладушка, ну иди, иди сюда! Эх, — она сморщила лоб, — как же скотину крестьяне на двор зовут? Цип — цип — цип… — попыталась приманить мужа великанша, но бык — тур, увидев открытые ворота, выбежал со двора.

— Стой!!! — Зарычала Усоньша и под злорадный хохот чернокнижницы кинулась вдогонку, но встала, как вкопанная: белокудрый красавец легко, будто не зверь матёрый перед ним, а бычок полугодовалый, схватил тура за рога и, совсем не напрягаясь, пригнул голову зверя к земле.

— Ярила! — Взмолилась дочка князя Пекельного царства. — Отдай мне Услада, отдай!

— Да бери, — усмехнулся в ответ на просьбу.

Толкнул тура легонько — тот, пущенным из пращи камнем, назад, во двор влетел.

А Ярила стоит, ясными глазами на зверя смотрит, золотыми ресницами хлопает, в одной руке рогатина, в другой — копьё. Видит тура, да брата родного и друга любимого в нём не чует.

— Вот тебе, девка Маринка, моя добыча! — и копьём замахнулся.

— Не — еее — ет!!! — и Усоньша Виевна, вырвав с корнем молодой клён, махнула им, точно прутиком. И Ярила, и книга Голубиная, которую латынская девка Маринка в руках держала, попали под удар. Сбитый с ног, полетел Ярила вверх тормашками, в аккурат в мешок каменный попал. А увесистый томик прогнозов от двуликого Януса — книга Голубиная — упала на жерло колодца. Вот только падая, увеличилась она в размерах, да как раз выход из тюрьмы каменной собой накрыла. Специально оно так вышло, нечаянно ли — то неведомо, но будто прикипела Голубиная книга к камням, с места не сдвинуть. Ярила из колодца кричит, стучит, к дедовой книге подтянулся, давай толкать её, но даже на пядь сдвинуть не смог. А девка Маринка знай хохочет:

— Зря ты стараешься, свет мой Ярила. Хоть и бог ты, да я сама не лыком шита. Чтобы снять моё заклятье, кровью жертвенной окропить книгу требуется.

— Будь по твоему, говори, какая жертва тебе надобна? — глухо прозвучал из каменной утробы Ярилин голос.