Голубиная сессия

Я неимоверно устала, но при этом чувствовала себя очень хорошо, такая позитивная энергетика!

Я зашла за сумкой и курткой в гримерку и тут же почувствовала, что что-то не так. Нет, здесь не было бардака, кажется, когда я уходила в последний раз, все именно так и оставалось. Но вот мой зонтик висит на стуле не справа, как должен, а слева. Я подошла к трюмо: пудра лежит у края, пачка листов, именуемая сценарием, немного «расползлась», как будто поднимали верхние листочки. Я посмотрела вниз: почему расческа валяется на полу? Такие мелочи… можно мне все это кажется? Нет, я сидела одна и от безделья все поправила, все сложила ровно.

Кто же приходил ко мне? И самое главное для чего?

Когда закончилась репетиция, ко мне подошел Дима и начал вести нечего не значащий разговор, венцом которого стало приглашение в кафе. Я вежливо отказалась, предложив перенести поход в это место на другой день. Честно говоря, идти я вообще не хочу. Я не принадлежу к таким девушкам, которые от скуки любят водить нос парням. В следующий раз придумаю, как выкрутится. Пока мы с Кобылеским беседовала, все разбежались. И теперь выяснить, кто мог зайти ко мне в гримерную, невозможно. Жаль, что здесь нет ни единой камеры.

Я проверила кошелек, но наличность оказалась на месте. Хоть это радует. И в тоже время все усложняет, если ничего не украдено, то кто приходил? Завтра подойду к Самсону и поговорю по поводу замков на дверьми. Меня совершенно не устраивает, что пока я изображаю из себя марлен Дитрих, кто-то копается в моих вещах.

А вдруг приходили вовсе не ко мне? Хотели найти что-то у Нины? Может, преступник вспомнил, что оставил у Григорьевой важную улику или доказательство, указывающего на него?

Я скинула куртку и начала методично обыскивать каждый метр помещения. Скоро театр закроется, надо поторопиться! Я проползала весь пол, нагибалась, чтобы посмотреть, что находится под диваном, принимая при этом необычные позы, затем наоборот залезла наверх, чтобы посмотреть так, сказать с высоты. Но если честно, то это никак не различалась с тем, что я наблюдаю с высоты собственного роста. Мне бы на шкаф! Сказано – сделано! Тем более, там тоже может храниться что-нибудь.

Я подтащила стул, на котором обычно сижу, когда любуюсь собственным отражением в зеркалах трюмо. Встав на сидение, я скинула туфли и достала руками до верха шкафа. Задержав дыхание, и по максимуму напрягшись, я подтянулась на руках и легла грудью на крышу шкафа. Поставив ноги на спинку стула, я оттолкнулась ими и уже по пояс оказалась на шкафу. Я подтянула собственные ноги и уже через минуту восседала на шкафу.

Слава Богу, потолки здесь высокие, так что мне пришлось скрючиться, и я спокойно обозревала окрестности.

Первое неприятное открытия я сделала, когда посмотрела в угол стены, соприкасающийся со шкафов, там была паутина, и самое главное в центре шевелил противными лапками ее хозяин.

Все мои друзья и родственники прекрасно осведомлены, что я ненавижу насекомых во всех проявлениях, меня даже не радуют бабочки. Как только я вспомню, что они появились у мерзкой гусеницы, но начинаю, медленно падать в обморок. По этой же причине я не люблю ездить на дачу, если собираюсь в лез, то на мне всегда высокие сапоги (чтобы никто не заполз), кофта с длинными рукавами и капюшоном (чтобы никто не свалился на голову), кроме всего я тщательно намазываюсь спреями, защищающими от ползающих и летающих.

Самое удивительное, что в детстве такого страха у меня не было. Маленькая Кира спокойно сидела рядом с грядкой и дергала травку, мешающую расти клубнике. Мимо проползали гусеницы, быстро перебирая лапками, пробегали жуки и пауки. Завидев насекомое, я брала шланг и пускала на них воду. Когда бабушка заметила клубнику в болоте, то попросила при возникновении трудностей, звать ее. Она ловко снимала насекомых и кидала за забор. На все мои заверения, что они вернуться, она лишь смеялась.

Туалет во времена моего детства у нас находился вне дома, на краю участка. Впервые годы я спокойно ходила туда самостоятельно. Затем стала брать с собой газетку. Но отнюдь не для познавательных целей. В деревянной кабинке, где темно и есть специфических запах любили кружить мухи, к ним скоро присоединились и их охотники – пауки. Они плели свои паутины, выжидая, когда несчастная залетит к ним. Раньше меня такое соседство не сильно смущало. Я мирно проделывала свои дела и уходила.

Потом страх увеличился и я пошуровав газеткой по стенкам, садилась на кольцо унитаза. Однажды я, проделав пару взмахов газеткой, уселась, и вдруг рядом с моим пальчиком приземлился огромный паук. Видимо я задела его паутину и он не удержался и свалился вниз. Все садоводство было оглушено детским криком. Я, не успев надеть штаны, побежала с голой попой прочь из кабинки. Запутавшись в штанах, я свалилась и уже захотела зареветь, как заметила, что к моему носу ползет здоровенная зеленая гусеница. Я, немедленно вскочив и заорав пуще прежнего, двинулась к дому.