Голубка в мужской академии магии

Похоже, от переодеваний не отделаться. Я вяло начала стягивать с себя легкую ветровку, которой обеспечил Твайс. Всю старую одежду извне полагалось оставить глубоко в шкафу.

– Что, комплексуешь, что ли? Даже если брюшко есть, в МАМ все подтянется.

А я не знала, есть ли у моей личины пузико или кубики. Вообще о геометрических фигурах поддельного тела старалась не думать. Я даже в туалет еще ни разу не ходила – оттягивала потрясение.

Я подошла к своей кровати, где лежала стопка формы, и отвернулась от Эдана лицом к стене. Стянула с себя ветровку и взялась за край футболки.

Еще один мелкий камень прилетел мне в руку.

Я отпустила ветер на разведку, и он тут же принес мне знакомый запах раздражения. Но чьего?

Голова мгновенно очистилась от дурацких мыслей. Я здесь только на месяц и ради одной цели.

Ведь я в личине. Так? Чего мне стесняться? Это как огромный ростовой костюм – все мое личное скрывает.

Пока не передумала, я решительно стянула с себя футболку.

– Надо подкачаться. Совсем хилый.

И тут же окаменела от замечания Эдана.

Так бы и стояла, если бы парень вдруг не ругнулся сквозь зубы и сказал:

– Я побежал. Удачной отработки в столовой.

Дверь хлопнула, обдав меня холодком облегчения. Я быстро переоделась, стараясь не смотреть на свою личину, с которой до сих пор не смирилась.

И тут в окно влетел еще один камень, гораздо больше предыдущих. Он был завернут в лист бумаги.

Я развернула и задержала дыхание от угрозы в каждой строчке:

«Ателье закрыли вчера вечером из-за твоей вылазки на бал. Твои родители под домашним арестом. Продолжишь целовать Эдана в попу – сошлем твою семью к реальной червоточине уже через три дня».

Бумага выпала из моих рук.

Значит, мой побег из академии не остался незамеченным. И никто не собирался меня ругать за неправильное поведение или дружбу с целью – принц сразу закрыл только заработавшее ателье и посадил родителей под замок. Хорошо, что хоть дома, а не в тюрьме.

Всего несколько предложений на бумаге были хуже моей публичной казни. Мне в нескольких словах доказали, что ждать меня не будут и что первыми, кому будет плохо, станут родители, а не я. А это было для меня самое плохое.

Я все думала, что мне дадут время на адаптацию. На составление плана, как начать гадить Эдану Грею. На внутреннюю закалку для пакостей.

Но я в одно мгновение должна стать плохой.

И как, когда я только что даже рубашку Эдана сложила по швам?

А их не волнует! Важен результат. Иначе мою семью уничтожат.

Я посмотрела на половину комнаты моей цели.

Парень был так добр ко мне, даже с собой рядом поселил, а я должна этим воспользоваться. Обязана стать его злейшим врагом.

И как?

Я подошла к сложенной мной же рубашке и смахнула ее на пол.

Разве это устроит принца? Нет, конечно. Они учили, что я должна испортить учебу, репутацию, жизнь. Но это совсем не мой уровень пакостливости!

Очень некстати вспомнился красноволосый оборотень. Вот кто мог бы сделать это с мастерством виртуоза. Еще и удовольствие получил бы!

Три дня. У меня всего три дня для того, чтобы предоставить принцу ощутимый результат пакости ближнему своему.

Стук в дверь заставил подпрыгнуть на месте.

– Тейл! Дядюшка Джо уже негодует! – позвал меня Безногий Бро и закашлялся.

Да что ж такое-то? Почему все сваливается на меня в один миг?

Я выскочила из комнаты и спросила коменданта:

– Куда бежать?

И, получив направление, понеслась туда изо всех сил, надеясь, что бег немного прояснит сознание.

Не помогло!

Мне до одури хотелось взлететь к облакам и налетаться до птиц в лоб, но я разве что могла закопаться в землю МАМ. И то моей семье это не помогло бы. Принц непременно меня откопал бы, оживил и использовал в своих целях.

Я вошла в столовую, ощущая себя в ураганном потоке ветра: куда меня несет – не вижу, зацепиться не за что.

И села на пороге.

Сколько бы я ни думала, все, чем я могу испортить жизнь Эдану, – это ворошить заправленную постель. Твайс говорил, что я должна подставлять свою цель на каждом шагу, но я могла разве что подставлять свою пятую точку для пинка.

Такой никчемной я себя еще никогда не ощущала. Даже когда одноклассники вылили на меня липкую жижу и изваляли в перьях, смеясь, что наконец-то я оперилась, я ощущала себя лучше. Тогда по крайней мере мои родители были в безопасности и ждали меня дома.

– Здрасьте, приехали! – Огромное плоское лицо с густыми усами и желтыми глазами показалось прямо перед моим носом.

Оно не имело тела, зато говорило высоким женским голосом.

– Сырость разводишь?

А я не плакала. Я держалась изо всех сил. Хотя бы это я могла сделать.

Поэтому резко ответила:

– Нет!

Пожалуй, чересчур резко. Поспешила добавить:

– Извините.

И только сейчас заметила, что у меня выходит говорить своим голосом – девчачьим.

Проверила подкрадули – на мне.

Будто проблем мне мало, теперь еще и обувь сбоит. Не могло ли сказаться отсутствие кристаллов-глаз на ботинках?

В нос ударил запах выпечки.