Голубое небо над ранчо

Внезапно зазвонил телефон, и Крис со страхом уставилась на него. Просто невероятно! Что вообще происходит сегодня ночью? Уже третий час ночи, а ее дом превратился в отделение «скорой помощи»! Никто, что ли, уже не спит по ночам?

Крис порывисто схватила трубку и коротко бросила:

— Макговерн слушает.

— Доктор Макговерн? Слава Богу, — выдохнул в ее ухо незнакомый мужской голос. — Пожалуйста, помогите! Моей жене нужна помощь. Я просто не знаю, что делать, и нам не доехать вовремя до больницы…

Звонивший говорил как безумный, глотая слова. Крис едва понимала его. Забыв о Гари, она требовательно сказала:

— Успокойтесь, мистер…

— Гонсалес, — подсказал тот дрожащим голосом. — Антонио Гонсалес. Извините, доктор. Вы меня не знаете. Я работаю на «Двух У». Моя жена…

— Да, слушаю, что с вашей женой?

Она почти явственно почувствовала, как мужчина пытается взять себя в руки.

— Роды. Амалия знала, но ничего мне не говорила. Ее весь вечер мучали боли, но она думала, что они пройдут. Но сейчас схватки возникают каждые две минуты, а больница слишком далеко, и мне не оставалось ничего, как позвонить вам. Пожалуйста, доктор! Вы должны приехать!

Крис побледнела. Еще один ребенок готов появиться на свет, и его родители надеются, что она спасет его. «Нет! — хотела она крикнуть. — Я не могу! Я боюсь! Смерть ребенка Пегги едва не убила меня. Если погибнет еще один…»

Крис попыталась отделаться от этой мысли, не желая даже думать о том, что может произойти.

— А что врач вашей жены, мистер Гонсалес? — взволнованно спросила она, судорожно сжимая телефонную трубку. — Вы звонили ему?

— Он считал, что нам ждать еще пару недель, и уехал в Нью-Йорк на конференцию. А его партнер из Амарилло не успеет добраться сюда. Пожалуйста, доктор Макговерн, приезжайте!

Нет! Я не могу пойти на такой риск. Но как отвернуться от того, кто так нуждается в ней?

— Скажите, как доехать до вашего дома, мистер, — медленно произнесла Крис. — Я постараюсь приехать побыстрей.

Это была самая долгая ночь в жизни Крис. Прожить ее она смогла, только отключив все свои эмоции. Однако напряжение не оставляло ее, а нервы были натянуты, как струны на теннисной ракетке. В пять утра громкий крик возвестил о появлении на свет Долорес Гонсалес, и ее мать вздохнула с облегчением, а отец пролил слезы радости. Девочка оказалась здоровенькой, но Крис никак не отпускала тревога, что стоит ей потерять бдительность, как случится нечто ужасное. После того как мать и ребенок были вымыты, Крис поехала с ними и отцом в больницу в Амарилло, где мать и дитя внимательно осмотрели и признали полностью здоровыми.

Крис выслушала сердечную благодарность родителей с вымученной улыбкой. Усталая донельзя, Крис боялась потерять над собой контроль, если расслабится хоть на минуточку и разделит их радость. Она пожелала счастья родителям и здоровья девочке и поспешила вон из больницы — впереди ее ждало долгое возвращение. К тому времени, когда она после стольких часов отсутствия поднялась наконец на свое крыльцо, заря уже расцветила горизонт, но утомление не дало ей насладиться этим зрелищем.

Потерев виски, в которых боль стучала, словно молот, она подумала о том, как проспит сейчас часов двенадцать. Но, распахнув дверь, остановилась как вкопанная — перед ней стоял Гари, сонный, с взлохмаченными волосами, с проступившей на подбородке щетиной. Она совсем забыла, что оставила его спящим на диване.

Крис охватили противоречивые чувства, они просто раздирали ее. Ей хотелось развернуться и уйти, не говоря ни слова; ей хотелось броситься в его объятия и умолять его сжать ее покрепче, взвалить на него свои сомнения и боль, которые донимали ее на протяжении последних четырех-пяти часов. Но в конце концов ей удалось лишь прошептать его имя.

Гари моментально заметил ее усталость, медицинский саквояж в руке.

— Что случилось? — резко спросил он. — Где ты была? Последние десять минут я искал тебя по всему дому. Что-нибудь произошло?

— Сегодня ночью я приняла роды у Амалии Гонсалес, потом поехала с ней и ее мужем в Амарилло, в больницу, чтобы убедиться, что все прошло хорошо. — Поставив саквояж на столик у входа, Крис попыталась обойти его. — Извини, я забыла оставить тебе записку.

Ее сдержанное извинение глубоко тронуло Гари, и он не задумываясь порывисто схватил ее за руку. Настороженность в ее глазах подсказала ему, что ночью произошло нечто неизмеримо более важное.

— Нет, — хрипло произнес Гари. — Это мне следует просить прощения. Я плохо помню, что случилось прошлой ночью, но думаю, что вел себя как последний идиот. Надеюсь, я не слишком обидел тебя?

— Нет! — Она попыталась высвободить свою руку. Неужели он не понимает, что ей сейчас вовсе не до этих дурацких разговоров? — Послушай, я очень устала. Нельзя ли оставить выяснение отношений на потом?

— Я-таки достал тебя, — грустно произнес Гари. Голова его была еще тяжелой. — Что все же произошло? — Он положил руки на ее плечи. — Что я натворил?

— Ничего.

Он поверил бы ей, если бы она посмотрела ему прямо в глаза. Он взял ее за подбородок и заглянул в глаза.