Голубое Нигде

Нолан встала и с молотком в руках подошла к Джилету. Тот перекатился на бок и попытался уползти, но тело все еще не слушалось после ударов электрическим разрядом, поэтому он снова упал на пол. Патриция наклонилась к нему. Джилет уставился на молоток, потом внимательнее присмотрелся к женщине и заметил, что корни ее волос немного другого цвета, чем сама шевелюра, что она носит зеленые линзы. Под грубым макияжем, придававшим ее лицу одутловатый вид, наверняка скрывались тонкие черты. То есть, возможно, под одеждой она также прятала слой ваты, чтобы добавить тридцать фунтов к своему явно мускулистому, подтянутому телу.

Потом он заметил ее руки.

Пальцы… подушечки слегка блестели и казались темными. Уайетт понял: все время, когда Нолан красила ногти лаком, она добавляла пару капель еще и на кончики пальцев — чтобы скрыть отпечатки.

Патриция тоже применяла на них социальный инжиниринг. С самого первого дня.

Джилет прошептал:

— Ты давно за ним охотишься, правда?

Нолан кивнула:

— Год. С того момента, как мы узнали о «Лазейке».

— Кто — мы?

Она не ответила, да и не было нужды. Джилет предположил, что ее наняла не «Хорайзон онлайн», а консорциум провайдеров, чтобы найти исходный код к «Лазейке», совершенно волшебной программе, предоставляющей абсолютный доступ к жизни ничего не подозревающих граждан. Боссы Нолан не собирались использовать «Лазейку», они напишут противоядие к ней, затем уничтожат или заморозят программу, представляющую угрозу индустрии, приносящей триллионы долларов. Джилет мог представить, как быстро клиенты провайдеров откажутся от их услуг и никогда больше не выйдут в сеть, если узнают, что хакеры могут свободно бродить по их компьютерам и узнавать всю подноготную владельцев машин. Красть у них. Использовать их. Даже убивать.

И она использовала Энди Андерсена, Бишопа и всю команду ОРКП так же, как, наверное, и полицию в Портленде и северной Виргинии, где Фейт со Свэнгом орудовали раньше.

Так же, как использовала самого Джилета.

Нолан спросила:

— Он сказал тебе что-нибудь об исходном коде? Где он его поместил?

— Нет.

Фейту так поступать не было никакого смысла, поэтому, внимательно посмотрев на хакера, она вроде бы поверила. Потом медленно встала и повернулась к Фейту. Джилет увидел, что она смотрит на убийцу как-то странно, и встревожился. Как программист, представляющий работу софтвера от начала до конца, без отступлений, Джилет внезапно совершенно ясно увидел, что собирается сделать Нолан.

Он настойчиво попросил:

— Не надо.

— Придется.

— Нет. Он никогда не выйдет на свободу. Останется в тюрьме до конца своих дней.

— Думаешь, тюрьма не даст такому, как он, выйти в сеть? Тебя она не остановила.

— Ты не можешь!

— «Лазейка» слишком опасна, — объяснила Нолан. — А у него в голове исходный код. Возможно, еще дюжина других программ, таких же опасных.

— Нет! — отчаянно прошептал Джилет. — Такого хорошего хакера никогда не существовало. И может, больше никогда не будет. Он в состоянии написать код, который мы даже представить себе еще не готовы.

Нолан пошла к Фейту.

— Не надо! — крикнул Джилет.

Но он понимал, что протест останется неуслышанным.

Из сумки с лаптопом Нолан вынула маленький кожаный футляр, оттуда достала одноразовый шприц и наполнила его из бутылочки прозрачной жидкостью. Не раздумывая наклонилась и сделала Фейту укол в шею. Тот не сопротивлялся, и на секунду Джилету показалось, что хакер совершенно точно знает, что происходит, и приветствует свою смерть. Фейт сфокусировался на Джилете, потом на деревянном каркасе своего «Эппл» на столике рядом. Первые «Эппл» были настоящими компьютерами хакеров — вы покупаете только внутренности машины, а все остальное собираете сами. Фейт продолжал разглядывать компьютер, будто пытаясь что-то ему сказать. Он повернулся к Джилету.

— Но…

Его голос сошел на нет.

Джилет покачал головой.

Фейт закашлял и шепотом продолжил:

— Но главное: будь верен сам себе…

Потом голова его свалилась на грудь, дыхание прервалось.

Джилет против воли ощутил чувство потери и печали. Конечно, Джон Патрик Холлоуэй заслужил смерть. Он творил зло, забирал человеческие жизни так же легко, как вырезал цифровые сердца несуществующих персонажей в многопользовательских играх. И все же внутри молодого убийцы жил совсем другой человек: тот, что писал коды, изящные, как симфонии, в чьих ударах по клавишам слышался тихий смех хакеров, выдавая превосходный ум, который — если бы его направить немного в другое русло много лет назад — сделал бы Джона Холлоуэя компьютерным волшебником, прославленным на весь мир.

Патриция Нолан встала и посмотрела на Джилета. «Я покойник», — подумал он.

Она набрала еще жидкости в шприц, вздыхая. По крайней мере это убийство не казалось ей таким уж легким.

— Нет! — прошептал он, качая головой. — Я ничего никому не скажу.

Он попытался уползти от нее, но мышцы все еще не действовали. Нолан села рядом с Джилетом, расстегнула его воротник и помассировала шею, чтобы найти артерию.

Джилет посмотрел в другую комнату, где все еще лежал Бишоп. Детектив станет следующей жертвой, понял он.

Нолан наклонилась.