Голубое поместье

— Рут, у меня есть вопросы. Я все хотел спросить вас кое о чем.

— Давайте, — поощрила его Рут, но в ее голосе прозвучала настороженность, заметная и в том, как она наклонилась над подносами с рассадой.

— Я никогда не рассказывал вам, что было, когда я появился здесь. Видите ли, я приехал сюда, голосуя, и тут трое… бродяг украли у меня бумажник.

— Голосовать всегда рискованно, правда?

— Обычно я способен позаботиться о себе. Но на этот раз вышло иначе. — Он медлил, не зная, как сказать ей. — Я даже не уверен в том, что все случилось на самом деле, или это был сон или галлюцинация.

Рут взглянула на него.

— Вы не похожи на человека, не способного определить истину.

— Там были две женщины, — продолжил он. — И мужчина. И одна женщина воспользовалась моим ножом, чтобы убить мужчину…

— Опять этот фокус! — Рут едва не расхохоталась. — Ах бедный Бирн! Вы чужой в наших краях и не знаете местных знаменитостей.

— Что? — Он поглядел на нее.

— Это актеры перфоманса[14], так, кажется, они зовут себя. Развлекаются тем, что пугают неосторожных. Как жаль, что вы наткнулись именно на них! И вы говорите, что именно они отобрали ваш бумажник? По-моему, пора кому-нибудь наконец остановить подобные фокусы, это нечестно.

— Рут, но это действительно произошло!

— Почему же вы не сообщили в полицию? — спросила она резким тоном.

— Тела не обнаружилось, — ответил он. — Наверное, я упал в обморок, но когда очнулся, их не было. Однако мой нож был испачкан кровью, трава тоже.

— Говорят, что они пользуются необычными таблетками, — с негодованием сказала Рут, наморщив нос. Она стянула садовые перчатки. — Некоторые люди возмущены их поведением. Они любят пугать. Но красть бумажники! Однако вам следует что-нибудь предпринять. В нашем благословенном материальном обществе кража собственности всегда считалась более серьезным преступлением, чем нанесенный чувствам урон, не так ли? — Она подмигнула ему, словно это была какая-то шутка. — Вам и в самом деле следует обратиться в полицию.

Он извлек бумажник из заднего кармана джинсов и показал ей.

— Ах да, помню, вы говорили, что вам его подбросили. — Она нахмурилась.

Бирн кивнул.

— Пришел какой-то старик и принес бумажник. А эти две женщины, две артистки, на этот раз были с ним. Они выбрали себе нового компаньона. Вы не знаете, кто это мог быть?

— Все оказалось на месте? Ваши деньги? — Рут не обратила внимания на его слова.

— Да, их даже прибавилось. Но кто этот мужчина? Почему он слоняется с этими двумя ведьмами?

— Не знаю. — Она пожала плечами, всем своим видом показывая: не расспрашивайте меня больше, измените тему… я не хочу разговаривать об этом.

Положив руки на ее плечи, Бирн заставил Рут посмотреть на него.

— Рут, говорите же. Что еще за великий секрет? Почему он делает это?

— Не знаю! Почему вы считаете, что я обязана все знать? Ко мне эти особы не имеют никакого отношения. Быть может, вам лучше отыскать его и самому задать этот вопрос, раз уж вы не в состоянии оставить это дело в покое. — Отодвинувшись от него, Рут запустила руки в карманы, разыскивая платок. Она едва не плакала.

Он был потрясен.

— Рут, простите меня. Я не хотел расстраивать вас.

— Я не расстроена! Но вы получили назад свой бумажник, и я не знаю, о чем разговор! И не понимаю, почему вы все продолжаете его!

И Рут, едва ли не бегом, бросилась прочь, рассыпая по пути рассаду.

Том и Кейт стояли в библиотеке. Он держал папку с листами бумаги и карандашами 2В. Сказать было нечего: библиотека казалась ему раем.

Все помещение было уставлено книгами — как и все прочие комнаты поместья. Но здесь полки и пол были сделаны из бледного чистого дерева, производя при этом эффект, противоположный тьме и мраку. Там и сям пол закрывали линялые персидские ковры голубых и зеленых оттенков. У двери стояло большое фортепьяно, крышка его была поднята. Рядом на табурете балансировали папки с нотами.

Комната была встроена в фонарь: французские окна и двери[15] выходили на луг, прежде бывший лужайкой. Обжигающие лучи утреннего солнца втекали через пыльные окна.

Кейт подошла к окнам и открыла их. Свежий, но не слишком прохладный воздух хлынул в комнату.

— Вот, — сказала она, искрясь. — Что может быть лучше?

— Гм! — Он взял с полки книгу, посвященную истории Эппингского леса.

— Английская история вон там, литература и критика здесь, поэзия и драма… — Она показывала ему различные разделы, но Том слушал вполуха. Он смотрел на стол, стоявший в фонаре, широкий, элегантный, с двумя рядами ящиков на обеих тумбах и подставкой для чернил. Красное дерево, подумал Том. Возле стола находилось кресло, за которое он бы продал свою душу, легкое, изящное и прямое.

— Ренни Макинтош?[16] — попробовал угадать Том.

Кейт кивнула.

— Их четыре, и теперь они обветшали. Остальные не сохранились.

— Я буду осторожен, не беспокойся. — Он вновь оглядел полки. — О Боже, и кто же сумел привести все это в порядок?