Голубое поместье

— А что же еще? — Том взглянул прямо ему в лицо. — Подумайте сами. Вы согласитесь немедленно вернуться в поместье? Рискнуть, предположив, что мы ошиблись — и в источнике шума, и в запахе? Увидели один и тот же сон. — Он подошел к окну и посмотрел вдоль дорожки, на опутанное паутиной деревьев поместье. — Итак, вернемся?

— Нет, — ответил Бирн. — Ни за что.

— Боже, что за вечер! Отдам все что угодно за пиво! — с пылом проговорил Том.

— Пабы как раз закроются, пока мы до них доберемся, — сказал Бирн. — Придется ограничиться кофе. Или вы хотите чаю?

— Лучше кофе, — вздохнул Том. — Крепкого и черного.

Бирн взял кувшин и наполнил чайник.

— Я тут… кое-что экспроприировал в поместье.

Том остался на своем месте.

— Вижу, вы устроились как дома.

— Часть сделки, — кротко ответил Бирн, — жилье и пансион. Так же как и у вас.

— Простите, но я ни в коей мере не осуждаю вас. — Глупые слова. Том вернулся в комнату и заставил себя сесть за стол. Оба не хотели говорить о поместье, которое было так близко — как раз в конце дорожки. Но что еще могло там сейчас находиться? Разговор вышел скомканный и неловкий. Процветали нейтральные темы — политика, музыка, образование. Никому из них даже не пришло в голову лечь в постель и попытаться уснуть.

— А у вас есть братья или сестры? — спросил Бирн спустя какое-то время.

— Нет, я единственный ребенок. Моя мать… я не знаю своего отца. Они разъехались до моего рождения.

— А вы знаете, кто это был?

— Какой-то знакомый мамы по университету. Прогостивший у нее одну ночь, как сказала она, особа незначительная. Не такая, чтобы можно было рассчитывать на совместную жизнь.

— Тем не менее он сумел начать вашу жизнь…

— Именно так. — Том допил кофе. — А как насчет вас? Откуда вы?

— Я родился в Лондоне, хотя до недавних времен жил в Йоркшире.

— И что же вы делаете здесь?

Бирн откинулся на жесткую спинку кухонного стула.

— Провожу время, устроил себе перерыв…

— Я бы сказал, что быть садовником в поместье — это не отдых.

— Смотрите, кто говорит! Знаете что, это должны были делать вы. Кейт попросила меня остаться, чтобы дать вам свободу.

— Боже, а я провожу все время в этой проклятой библиотеке… Я действительно не понимаю, что происходит. — Том взъерошил пальцами волосы. Здесь он чувствовал себя скованно, вокруг было слишком неопрятно, слишком грязно. — Я хочу сказать, что всякий может попытаться написать книгу; и почти все, кого я знаю (сотни человек… и вы тоже), считают, что все это выдумано, однако нельзя сказать, нельзя сказать наверняка…

Бирн посмотрел на напряженное лицо Тома, на его угрюмые глаза.

— А чем же еще вы заняты?

— Это… это какое-то нагромождение совпадений. Мне все время кажется, что я имею дело с альтернативным ходом событий, с неким нелинейным, холистическим[49] подходом к прошлому…

— Противоречие в терминах. Время прямолинейно, по крайней мере таким мы воспринимаем его. Рождаемся, живем, умираем. Что бы вы ни делали, из этой последовательности не выпрыгнуть. Но все это несколько… старомодно, правда? А я никогда не замечал в вас склонности к кристаллам и гороскопам.

Но Том ничего не ответил, даже не улыбнулся на легкий укол.

Бирн попробовал снова.

— Почему вы не уезжаете из поместья? Что держит вас здесь?

— Вся беда в этой работе. — На миг глаза Тома закрылись. — Слова текут, повествование приобретает форму. Здесь обитает нечто реальное, такое, о чем должны узнать люди…

— Итак, вы здесь не из-за Кейт?

— Кейт? — На мгновение Том отвлекся. — Я… я не знаю. Она целиком впутана в эту историю, и я еще не способен освободить ее…

— А Питер Лайтоулер?

— Жестянка с червями, древними и гниющими, но все еще ползающими, шевелящимися…

Бирн спросил:

— Но что вы собираетесь делать со своими записями, Том? Неужели ваше повествование способно каким-то образом все уладить?

— Боже мой, я не знаю! Я надеюсь на это, но хотелось бы знать… Боюсь, что одной книги не хватит. Мне почему-то кажется, что я связан с происходящим более непосредственным образом.

— Как это может быть?

— Не знаю. Похоже, я говорю непонятно. — Том вздохнул. Утомление после трех бессонных ночей наконец одолело его. — Не знаю, как насчет вас, но с меня на сегодня довольно.

— Согласен. — Бирн указал на софу. — Вам не надо укрыться?

— Нет, — ответил Том, распрямляясь на ней во весь рост. Глаза его немедленно закрылись, и через считанные секунды он уснул.

Том думал, что утром ему будет трудно вернуться в поместье, однако на деле все оказалось наоборот. Он торопливо проглотил завтрак, кивком распрощался с Бирном и едва ли не бегом бросился к дому.

Торопливо поприветствовав Кейт и Рут, он сразу направился в библиотеку, где его терпеливо ожидали стол, листок и карандаши, выстроившиеся возле бумаги. Кто-то убрал разбитое стекло и собрал лампу, хотя к ремонту еще не приступали.

Этим займется Бирн, подумал Том рассеянно. В конце концов, его собственная работа…

Запах аммиака выветрился; ничто не напоминало о случившемся, если не считать разбитого окна. Неужели остальные тоже слыхали это? — подумал он. Неужели тень Джона Дауни прикоснулась вчера не только к нам?