Голубоглазая богиня

— Ну-ну, продолжай, — подбодрил ее Гарри. — И кто?

— Никто. Не обращай внимания. Пожалуйста. — Она слегка нахмурилась и отвернулась.

— Лесли. — Он взял ее за подбородок и заставил взглянуть ему в глаза. — Лес, милая, что ты от меня скрываешь?»Я же чувствую…

— Прошу тебя, Гарри, не надо. Не сию минуту, во всяком случае. Мне тоже необходимо время. Разве ты не можешь понять меня? Или не хочешь? — с мукой в голосе воскликнула Лесли и чуть слышно всхлипнула.

— Да что ты, любимая моя, успокойся, не переживай, я все понимаю… Не надо так расстраиваться, ну же, любимая моя, Лесли, дорогая моя девочка, — забормотал Гарри, падая перед ней на колени и обнимая за талию.

Он сам не замечал, что выдает себя и свои чувства, выдает полностью, с головой, несмотря на твердую решимость не делать ничего подобного. Он даже не понимал, что такое говорит, пока не ощутил на губах ее жаркий поцелуй.

— Гарри, Гарри, неужели это правда? — прошептала она, почти не отрываясь от его рта. — Ты любишь меня?

— Безумно! Я без тебя ничто. Я жить без тебя не могу, я дышать без тебя не могу, есть без тебя не могу, спать без тебя не могу…

Он лихорадочно выплескивал все, что накопилось в его душе, словно боялся, что эти чувства, не получив выхода, задушат его. И даже не заметил, как она соскользнула со стула, и оказалась рядом с ним, и обнимала его все крепче и крепче, и тоже бормотала слова любви и восхищения, радости и желания… Но когда ее руки пробрались под его футболку и заскользили по спине, лаская и гладя, он вдруг очнулся и попытался отстраниться.

— О нет, Гарри, нет, умоляю!.. — захлебываясь словами, взмолилась Лесли. — Не надо, не отталкивай меня!.. Я люблю тебя, люблю, ненаглядный мой, красавец мой, рыцарь мой!.. Я хочу быть с тобой… сейчас, скорее… Я так давно мечтаю об этом!.. Неужели я нисколько не возбуждаю тебя?.. Неужели ты не хочешь меня?..

Ее бессвязные, но пылкие мольбы смели все преграды, что Гарри воздвиг между своим желанием обладать ею и представлениями о благородстве настоящего мужчины, опрокинули их, как карточный домик. Он перестал думать и уступил единственному всепобеждающему стремлению — любить и быть любимым.

Подхватив ее на руки, Гарри дошел до спальни и опустил на кровать свой драгоценный трофей, и упал на нее сверху, и впился яростным поцелуем в призывно приоткрывшиеся навстречу ему губы.

Стоны и вздохи — музыка страсти, прелюдия обладания — наполнили комнату, отгородив их от всего мира.

Влюбленные позабыли обо всем на свете и отдались той властной силе, которой испокон веков не в состоянии был противиться простой смертный. Они сплелись, слились воедино в неистовом танце страсти. Тела их вершили величайшее и прекраснейшее таинство — таинство любви…

После они еще долго лежали, задыхаясь и все так же тесно прижимаясь друг к другу.

Гарри приподнялся на локте, нежно провел пальцем по ее раскрасневшейся щеке, легко коснулся губами и тихо спросил:

— Почему ты заранее не сказала мне, что еще ни с кем не была?

— А что, это такой большой порок? Тебе не понравилось? Было неприятно?

— Ну что за чушь ты несешь? Это… это было потрясающе! Ты сделала мне самый лучший подарок, который только женщина может сделать мужчине. Не знаю только, достоин ли я его…

— Достоин, еще как достоин, — усмехнувшись, ответила Лесли и показала ему язык.

— Но я же сделал тебе больно. Я мог бы быть деликатнее, осторожнее…

Ну уж нет, — возразила она. — Ты был настоящим диким львом, Гарри Джодди, и мне это понравилось. А домашний котенок в постели ни к чему. Когда подружки рассказывали мне о своих любовниках и их «сексуальных подвигах», мне было странно и неясно, к чему такие страсти. Но теперь… теперь-то я их прекрасно понимаю. — Лесли довольно засмеялась и снова потянулась к нему припухшими губами.

Гарри ответил на ее поцелуй сначала нежно, словно боялся причинить боль, но вскоре позабыл об этом похвальном намерении.

— Ого, — снова задыхаясь, пробормотала Лесли, оторвавшись от него на мгновение, — а мой котенок-то снова превращается во льва.

Это стало ее последними словами во втором раунде.

Любовный поединок отнял у них сил не меньше, чем если бы проходил на боксерском ринге. Он вышел за рамки любительского — состоял из четырех раундов, каждый из которых длился значительно дольше предусмотренных правилами трех минут. Но в отличие от бокса побежденных не было. К пяти утра оба победителя, окончательно измотанные, но бесконечно счастливые, уснули, так и не разомкнув объятий…

12

Лесли потянулась, ощутила каждую клеточку своего тела, застонала от удовольствия сладостной истомы и открыла глаза.

— О-о-о… — произнесла-пропела она, — хорошо-то как… — Повернула голову… и резко села. — Гарри! Гарри, где ты?

Приятный запах свежезаваренного кофе и шипение воды в соседней ванной дали искомый ответ. Лесли снова потянулась и грациозным движением встала. Окинула себя взглядом, решая, достаточно ли хорош ее наряд, чтобы остаться в нем для встречи с любимым, пришла к выводу, что лучше не бывает, и на цыпочках пробралась туда, где под душем стоял ни о чем не подозревающий Гарри.