Голубой ангел

Захаров снова взглянул в окно. Зайцев стоял на тротуаре и разглядывал номер дома. Потом он оглянулся. К нему приближались двое людей. Один из них был тот самый Железнов, который ежедневно прибегал в парикмахерскую. Значит, он вернулся из поездки и вновь принялся опекать Зайцева!

– Я ничего не вижу, – произнес Захаров. – Во всяком случае, ничего такого, что могло бы меня удивить или заинтересовать.

– Выгляните на мгновенье наружу, – еще настойчивее повторил незнакомец.

Конечно, он мог напасть на Захарова сзади, но если он так не поступил прежде…

Захаров выглянул. Опытный человек, он сразу понял, на что приглашал его взглянуть незна­комец. Флигель был оцеплен. Всюду мелькали неясные тени. Люди даже не очень прятались.

– Вы из них? – быстро спросил Захаров.

– Нет, я не из них, – холодно ответил незна­комец.

– Так чего же вы хотите?

– Чертежи, – отчетливо произнес незнако­мец.

– Я вас не понимаю, – сказал Захаров. – Какие чертежи?

– Времени остается мало, господин Леви, – сказал незнакомец. – Не будем играть в прятки. Дом окружен, и через несколько минут вы будете арестованы. Я помогу вам отсюда скрыться, если за это будет уплачено чертежами…

– На кого вы работаете? – перебил Захаров.

– Это вас не касается, – ответил тот. – Угодно вам принять мое предложение?

– Но как вы избегнете ареста? – спросил За­харов.

– Это вас не касается, – опять повторил не­знакомец. – Но вас я оставлю здесь, если не получу чертежи.

– Я не знаю, о каких чертежах вы говорите, – сказал Захаров.

Незнакомец приблизился к двери.

– Прощайте.

– Постойте! – воскликнул Захаров. – Вы следили за мной, вы знаете, где я живу. Вам заплатят за это! Передайте записку моей жене. Если вы гуманный человек…

– Чертежи? – спросил незнакомец.

– Вы опять о чертежах! – воскликнул Заха­ров. – Я ее хочу успокоить…

Он вырвал из записной книжки листок и на подоконнике, при тусклом свете, падавшем с улицы, нацарапал несколько строк.

– Вы обещаете? – спросил он незнакомца.

– Да, – отрывисто бросил тот и почти рванул записку…

На крыльце флигеля разговаривали люди.

– Возьмите мой револьвер, – внезапно попросил Захаров, протягивая оружие.

– Охотно, – сказал незнакомец и взял револь­вер.

Он вдруг легко приоткрыл дверь, ведущую в квартиру, скрылся и тут же захлопнул ее за собой.

Захаров тоже бросился к двери, но она не поддавалась его усилиям. Внизу раздался стук, и кто-то стал подниматься по лестнице.

12. Внешнее наблюдение

Виктор вернулся в Москву в ночь под воскресенье. За двое суток, которые он провел в Озериках, не произошло ничего существенного. Зайцев бывал только в управлении и дома. Основская, кроме того, несколько раз заходила в лавки за мелкими покупками. Основский околачивался в редакции, ездил фотографировать ребят в детском саду и один раз заходил в парикмахерскую…

«Заходил в парикмахерскую», – мысленно отметил Виктор.

Никакие подозрительные люди к Ооновским не приходили, даже гостей не было. Возле дома тоже никто не был замечен.

Немного услышал Виктор, но он знал, сколько труда и внимания должны были потратить. Афиногенов и Лифшиц, для того чтобы иметь возможность сделать этот краткий отчет.

Наблюдение следовало продолжить. Афиногенов и Лифшиц по-прежнему должны были охранять Зайцева, а себе Виктор избрал наиболее трудный объект – Захарова.

После дороги Виктор позволил себе несколько часов отдохнуть, но уже с утра находился близ квартиры Захарова, задолго до прихода почтальона. Виктор видел, как Елена Васильевна пошла в булочную, как Захаров прогуливался по садику, как отправился с девочкой в театр… Стоило немалого труда все видеть и оставаться незаме­ченным. Недаром Пронин еще совсем юному Виктору иногда вдруг сообщал о том, что отправляется на прогулку в Сокольники, и требовал, чтобы вечером Виктор рассказал о каждом шаге Пронина. Задача считалась невыполненной, если Пронин в свою очередь мог сообщить хотя бы об одном шаге Виктора. Эта игра многому научила Виктора. Искусство видеть других и не позволять видеть себя доступно только человеку, постоянно тренирующему мозг и тело. Это был труднейший вид спорта, и Захаров был достойным сопер­ником. Но его, должно быть, дезориентировал Основский. Выходя на ринг или беговую дорожку, нельзя полагаться на советы доброжелателей. Наверно, отъезд Виктора убедил Основского в том, что наблюдение за Зайцевым ослаблено, он передал об этом Захарову, а тот не то что стал менее осторожен, но стал более активен. По всей вероятности, он счел момент благоприятным, чтобы перестать выжидать и опять перейти в наступление.