Голубой бриллиант (Сборник)

синее звонкое небо дышало свежестью и первозданной

чистотой, еще досматривали последние сны жители поселка,

вокруг не видно было ни души. Лишь они вдвоем заполняли

этот прекрасный и опозоренный негодяями мир. Им дышалось

легко и просторно, и сердца их, осененные светлой и чистой

любовью, бились в едином ритме, и мысли их, благие и ясные,

были общими: "Они позвали нас! Мы идем на ИХ зов смело и

радостно, с открытыми душами". Они уже не произносили

слов, они разговаривали мысленно. "Если повторится встреча

с НИМИ, что мы им скажем?" - спросил Алексей Петрович.

"Мы скажем то чего не сказали в прошлый раз: помогите

землянам, отравленным ядом лжи, лицемерия и жестокости.

Спасите нашу планету!" - "А еще мы скажем им, - продолжил

ее мысли Алексей Петрович, - что люди Земли, погруженные в

муки и страдания, всегда с надеждой о спасении обращали

свой взор на небеса. Будьте же посланцами неба, ангелами-

241

спасителями - вы, всесильные, и всесущие, и всеведущие,

помогите землянам избавиться от зла и ненависти, посеять

навечно семена добра и любви. Вас просят униженные и

оскорбленные. Снизойдите!"

Было раннее-раннее, звонкое и ясное утро, когда они

пришли на дачу. И, несмотря на такую рань, они почему-то

совсем не удивились, увидав на крыльце поджидающих их

бабушку и внучку. Настенька с восторженной радостью

бросилась к ним навстречу. Маша легко подхватила ее на руки,

прижала к себе и расцеловала. А Лариса Матвеевна

посетовала:

- Проснулась чуть свет-заря, и мне спать не дала. Идем,

говорит, "наших" встречать. Я уж начала волноваться: не

случилось ли что?

- Все в порядке, мама. Мы пойдем в Копнино.

- И я, и я, мамочка, и я с вами! - радостно завопила

Настенька.

"Возьмем ее", - мысленно произнес Алексей Петрович.

"Возьмем, обязательно возьмем, - охотно согласилась

Маша и добавила: - Пойдем сейчас. Попьем чаю с

бутербродами и пойдем".

Конечно же, Лариса Матвеевна воспротивилась,

удивилась и возражала: зачем в такую рань, когда роса еще не

спала, и зачем тащить ребенка?

- Она поедет на лошадке, - урезонивала Маша. - Алексей

Петрович согласился быть лошадкой, и для нее эта прогулка

не будет утомительной, зато полезной и приятной: девочка

давно мечтает побывать в Копнино. А сейчас самая

прекрасная пора - расцвел на полянах пестрый ковер.

Маша была настроена решительно, и никакие уговоры

матери не могли поколебать ее намерения взять с собой

Настеньку. Девочка прекрасно себя чувствовала на плечах

Алексея Петровича. Она была переполнена радостью и

восторгалась всем, что встречалось им на лесном пути,

озаренном игристым утренним солнцем. Эта маленькая дочь

планеты Земля воплощала собой очарование и счастье в этом

еще не познанном и не разгаданном ею мире, где царствуют

законы двуногих хищников, восседающих на троне, сделанном

из всесильного желтого металла.

Огромная поляна, озаренная солнцем, еще не успевшим

испить росу, пестрела несметными колокольчиками и

ромашками.

242

Синие и белые блестки по зеленому полю искрились и

переливались звучной радугой. Дети очень чувствительны к

прекрасному. Их чистые, неиспорченные души поражают и

очаровывают своим непосредственным восприятием мира.

Недаром же говорят: устами младенца глаголет истина. И уста

Настеньки с восторгом и удивлением произнесли:

- Как красиво! А можно мне побегать и поваляться? И

колокольчик с ромашкой сорвать?

- Погоди немного: спадет роса, и ты побегаешь, -

ответила Маша, с умилением глядя на дочурку. Она

расстелила тот же плед на том же месте и предложила: - А

пока поваляйся здесь.

Маша и Алексей Петрович вдруг одновременно ощутили

необычное, напряженное волнение, о чем мысленно

сообщили друг другу. Оно неотвратимо нарастало в них, как бы

извне проникая в организм. И тогда внезапно и совсем

бесшумно, уже с противоположной стороны, рядом с ними

опять приземлился серебристый диск и мгновенно открылась

дверь. Маша с волнением схватила на руки дочь, и та же, что и

в прошлый раз, невидимая сила приподняла их, превратив в

легкие пушинки, и втянула в открывшийся проем...

...Ни вечером, ни ночью, ни утром Лариса Матвеевна не

дождалась своих чад. По совету соседей подождала еще до

вечера, а потом заявила в милицию. Через несколько дней по

телевидению в программе криминальной хроники среди других

сообщений о пропавших людях было предельно кратко

оповещено, что семья из трех человек утром ушла на прогулку

на Копнинские поляны и не вернулась домой. Говорили, какая-

то женщина утром видела в небе над Копнином серебристый

диск. Но ее слова всерьез никто не принял. Пресса и

телевидение в те дни занимались более важным

государственным делом - пикетированием трудовой Москвой